Владимир Казимиров

Достижим ли прочный мир топорной политикой?

(к 20-летию перемирия в Карабахе)

12 мая 1994 г. при посредничестве России, начатом в сентябре 1991 г., прекращено массовое кровопролитие в нагорно-карабахском конфликте. Азербайджан (АР), Армения (РА) и Нагорный Карабах (НК) завершили два с половиной года ожесточенной войны прекращением огня, перемирием.

С марта 1992 г. посредничала также Минская группа СБСЕ (послы 11 государств). Россия и в ней настаивала в первую очередь на прекращении военных действий. Группу поочередно возглавляли Италия и Швеция. Уже после перемирия ее участники признали особую роль Москвы в разрешении конфликта. С 1995 г. Россия стала сопредседателем группы (со Швецией, затем с Финляндией, а с 1997 г. и до сих пор - со США и Францией).

Жаль, что взаимное недоверие и максимализм сторон конфликта не дают уже более 20 лет мирно решить спорные проблемы. Периодические обострения ситуации - немалая опасность для двух народов, соседних стран, всего чувствительного региона. В итоге важнейшей задачей противостоящих сторон, посредников и международного сообщества остается закрепление перемирия для продвижения урегулирования закоренелого конфликта.

Первое – превыше всего остального, от него зависит всё прочее. Перемирие оформлено как бессрочное, но этого недостаточно. Десятилетия переговоров доказали, что пока возобновление войны не будет исключено полностью, успех на них не гарантирован, даже сомнителен. Стороны готовится, прежде всего, на случай войны, что не добавляет им гибкости, готовности к поиску компромиссов. Даже при подвижках на переговорах каждая жестко отстаивает свои позиции в коренных вопросах.

Стоит еще раз внести ясность в немаловажный вопрос: на основе каких документов достигнуто прекращение огня и военных действий?

Можно подумать, что на базе 4 резолюций Совета Безопасности ООН, принятых по Карабаху в 1993 г. Но это не так. Ни один существенный пункт тех резолюций и поныне (спустя 20 лет!) не выполнен. Стороны конфликта уже к концу 1993 г. сорвали эти решения. Тщась одержать верх силой, одна из них никак не хотела прекращать военные действия, а без выполнения этого ключевого требования нереализуемы и остальные. СБ ООН не мог терпеть девальвации своих резолюций и перестал принимать их по Карабаху. Россия не могла больше опереться на них из-за их игнорирования сторонами, а также большой, возможно, даже излишней разветвленности их требований.

Поэтому Москве как посреднику весной 1994 г. пришлось из всех задач вычленить самую главную - прекратить огонь и военные действия, а также создать документ, способный вывести стороны на перемирие. В марте и апреле 1994 г. его проект обсуждался главами всех государств СНГ.

В основу перемирия легло Заявление Cовета глав государств СНГ от 15 апреля 1994 г. В нем президенты АР и РА и главы других государств впервые возвели пресечение кровопролития в главный приоритет, в императив урегулирования, усилив это требованием надежно закрепить прекращение огня. «Без этого – гласит их важнейшая установка - не перейти к ликвидации последствий трагического противоборства». То есть саммит СНГ решил, что для устранения последствий вооруженного конфликта (включая оккупацию чужих земель) необходимо сначала надежно закрепить перемирие. Гейдар Алиев лично внес одну поправку в проект документа и согласился с ним.

Это Заявление давно опубликовано, но мало знакомо даже политологам и журналистам в Баку и Ереване из-за незнания ими его роли в перемирии. Ильхам Алиев рад этому - его не устраивает то, что было принято отцом. Суесловия вокруг резолюций СБ нужны ему, чтобы скрыть, кто целый год игнорировал их, да отвлечь внимание от Заявления глав государств СНГ.

Конечно, это не юридический, но важнейший политический документ высшего органа СНГ. 5 мая его одобрили в Бишкекском протоколе главы парламентов всех сторон конфликта. А особое, беспрецедентное соглашение о прекращении огня с 12 мая 1994 г. обрело уже и юридический характер.

Версия, будто огонь прекращен по резолюциям СБ ООН, не верна хотя бы потому, что они требовали этого незамедлительно, а вовсе не через год. Этот год добавил двум народам множество бед и жертв. Кроме того, прекращены не все военные действия, а только боевые (но инцидентов полно!); блокады и другие враждебные акты вообще не прекращались.

Фальшь своих пустословий о резолюциях СБ ООН Баку разоблачает сам регулярными угрозами. Ведь в резолюциях нет ни единой фразы, ни одного слова, допускающих продолжение, а тем более возобновление войны. Как же можно якобы чтить эти документы и наперекор им тут же грозить войной? Они же требуют как раз "воздерживаться от любых действий, мешающих мирному разрешению конфликта". Увы, тут нет никакой логики!

Два десятилетия выявили, что поддержание и взвинчивание напряженности вокруг Карабаха вовсе не случайны. Это целенаправленная «топорная» политика руководства Азербайджана. Им и создана почва для частых инцидентов: сначала срывом договоренности от 18 февраля 1994 г. об обычном при прекращении огня разводе войск от линии соприкосновения, а потом еще приближением своих передовых позиций к позициям армян. Инциденты возникают и непроизвольно, и с умыслом. Показательно, что Баку не желает их расследовать, прекратить диверсии, отвести снайперов с передней линии, осуществлять меры доверия. Там верховодит примитивный и ущербный экстремизм - установка «не давать покоя оккупантам».

Посредники почему-то не настаивают на выполнении соглашения об укреплении режима прекращения огня, заключенного тремя сторонами 4 февраля 1995 г. бессрочно (уже по линии ОБСЕ по инициативе России и Швеции). Этот документ весьма важен из-за числа и опасности инцидентов. Будучи уже реалистичнее и сдержаннее, Гейдар Алиев сам проработал его текст с посредниками. Минобороны АР летом 1994 г. даже издало приказ о привлечении командиров к ответственности за допущение инцидентов.

Армяне не раз предлагали вернуться к соблюдению соглашения, но Баку делает вид, будто его и не было. Снисхождение посредников к невыполнению сторонами взятых обязательств и официально подписанных документов лишь потакает цинизму и вероломству.

Кстати, Ильхам Алиев раскручивает культ отца и для того, чтобы прикрыть, что нередко пренебрегает отцовскими наказами. Отец призывал урегулировать конфликт «исключительно мирными средствами» (этот документ и не хотят оглашать). Нынешний президент АР еле-еле может выговорить: «предпочтительно мирным путем», но куда чаще прибегает к явным или едва прикрытым угрозам и открытой армянофобии.

Самый ходовой его довод – долгая оккупация азербайджанских земель. Но вдаваться в то, как она возникла и почему еще не устранена, невыгодно ему. Оккупация – продукт военных действий. А кто должен был, но не хотел прекращать их? Пойди Баку на прекращение огня по резолюции 822 СБ ООН, 5-6 районов АР избежали бы оккупации. Именно руководство АР, затянув войну еще на год, позволило оккупации расползтись. А нынешнее и не хочет закреплять перемирие ("окончена не война, а лишь ее первый этап").

Конечно, оккупация ряда районов АР – отнюдь не благо. При решении столь сложной проблемы нельзя забывать причин ее возникновения и ее давности. Еще в 1994 г. установлено, что для ухода армян из этих районов необходимо прочное, действительно надежное перемирие. А где оно? Его так и нет. А надо ли вознаграждать любителей войн в прошлом и в будущем?

Другое препятствие для продвижения переговоров – нежелание Баку признать НК стороной конфликта и участником переговоров. В годы войны он более 10 раз выходил на Степанакерт, подписывал прекращения огня и другие договоренности, причем без участия Еревана (почти все документы опубликованы). Кем же, если не стороной конфликта, был НК, если АР пришлось идти на это? НК участвовал в подписании трех важнейших актов на равных с Баку и Ереваном (само перемирие, заявление от 27 июля 1994 г., соглашение об укреплении режима прекращения огня от 4 февраля 1995 г.). К тому же резолюции СБ однозначно приветствовали и стимулировали прямые контакты Баку-Степанакерт, но и это АР выполнять никак не хочет.

Попытки уравнять НК с его азербайджанской общиной бесполезны - в годы войны Степанакерту противостоял весь Азербайджан целиком, а вовсе не его община в НК. Он подписывал документы с Баку, а не с этой общиной.

Посредники давно признали НК стороной конфликта, что видно по их предложениям и по ведению ими дел. Переговоры изначально были трехсторонними. Без участия НК им и не выйти на финишную прямую.

Далее. В Баку контрастно реагируют на публикации автора этих строк по Карабаху: то, как по команде, всячески замалчивают их, то впадают в истерику и грубости. Так, несмотря на свой статус, заместитель руководителя администрации президента АР по международным делам Новруз Мамедов выдал в СМИ концентрат похабщины, непристойной, хуже базарной лексики.

Там не хотят разобраться в корнях критики вовсе не азербайджанского народа (как там изображают), а политики официального Баку по Карабаху. Ожесточенные и длительные конфликты доводят людей до аберрации, лишая их видения многоцветия Земли: всё становится черно-белым - проармянским либо проазербайджанским. Для таких людей ничего объективного (скажем, пророссийского) и быть не может. А самое простое – обвинить автора в служении армянам, ибо с поиском контрдоводов гораздо сложнее.

Основных причин критики политики руководства АР по Карабаху три.

Первая. Новая война вокруг Карабаха совершенно не нужна, вредна, опасна для армянского и азербайджанского народов. И для России. Тем более что Москва и вывела стороны конфликта на перемирие. А в плане личном: тот, кто бился за прекращение огня, обязан и будет мешать поборникам войн.

Вторая. При урегулировании конфликтов важно достигать, но еще важнее выполнять договоренности между сторонами. Кто из них шёл, а кто не шел на компромиссы и соглашения? Кто выполнял их, кто чаще срывал? В годы войны, да и потом Азербайджан показал себя трудным, малонадежным партнером. Фактов множество: он не выполнил коренные требования 4 резолюций СБ ООН; более 20 раз уходил от миротворческих предложений посредников (Армения и НК вместе лишь 4); четыре раза сорвал прекращения огня, оформленные или согласованные на высшем уровне; не пошел на развод войск, вопреки протоколу встречи министров обороны; не хочет соблюдать соглашение об укреплении режима прекращения огня. Повышает ли это доверие к Баку? Могут ли неконструктивность сторон, срывы ими миротворческих усилий радовать посредников?

Третья. Кроме политической и юридической причин, есть и моральная. Кто больше искажает ход войны и урегулирования? Или, говоря прямее, кто больше лжет? И тут примеров немало. То насчет формулы Бейкера 2+2, то перекосы в толковании решения саммита ОБСЕ в Будапеште, то в подаче выхода сторон на перемирие, то преувеличения из высших уст, будто все резолюции СБ требуют безоговорочного вывода оккупирующих сил. О чистоплотности говорит и курьезная просьба министра иностранных дел АР 18 ноября 1993 г. передать азербайджанский проект соглашения армянам якобы от имени посредника, то есть как мой собственный.

Вот три немаловажных критерия. Кто же виноват в том, что по всем трем номинациям официальный Баку – «чемпион» карабахского конфликта? Негативом своего экстремизма он с лихвой перекрыл грехопадения армян. Невелика разница между сторонами лишь в нарушении норм гуманитарного права. А экстремизм во всех проявлениях требует осуждения, прямого и жесткого противодействия.

Любопытны требования бакинцев к беспристрастности, «нейтральности» посредников. Это применимо к действующим посредникам, а не к тому, кто был им в 1992-1996 гг. Тот, кто вышел в отставку еще в 2000 г., кому давно за 80, совершенно свободен в суждениях и оценках.

Армяне тоже иногда были недовольны российским посредником. СМИ Еревана корили его за то, что зря вовлек Армению в подписание перемирия, когда Баку 9 мая 1994 г. уже подписал его со Степанакертом. Но Москва всегда считала конфигурацию этого конфликта трехсторонней, а Армению – одной из его сторон, о чем мы прямо говорили ее руководству. В оценке ситуации мы исходили из реализма. Смешно ожидать, чтобы посредники выше этого ставили пропагандистские интересы той или иной стороны.

Иногда задают вопрос: а почему Азербайджан подвергается критике больше, чем армяне? Ответ очевиден. Основные помехи для разрешения конфликта и главные угрозы для ситуации в регионе исходят из Баку. Негативные импульсы от армян вторичны – в основном это их реакция на негатив АР. Для перемирия важно было решить главное - прекратить огонь (даже отложив остальное), а теперь надо максимально противодействовать основному источнику опасности возобновления войны. Разве логичнее сосредотачивать главные усилия на ином, периферийном направлении?

Убежден, что переговоры по Карабаху перестанут буксовать лишь после полного исключения возможности военных действий. А пока Азербайджан, подчеркивая свою заинтересованность в скорейшем урегулировании, делает всё наоборот, продляя, вопреки своим интересам, нынешнее статус-кво. Баку всячески отмахивается от идеи заключения соглашения о неприменении силы при разрешении конфликта. А от такого соглашения - всего два шага до международных гарантий и начала освобождения земель.

Засилье взаимного недоверия обрекает стороны на нудные, тягостные переговоры. Пока нет шансов на гарантированный мир, а Баку готовит новую схватку, вряд ли армяне уйдут с удобных позиций – отодвинутых от НК и давно укрепленных. Не надо было допускать этого – затягивать войну, пренебрегать мирными инициативами, срывать договоренности, не думая о возможной расплате. А потом 20 лет изображать себя жертвой.

Нельзя бесконечно откладывать и мирное разрешение главной спорной проблемы конфликта – статуса НК. Конфликт стал военным потому, что Баку возомнил, будто может всё решить силой. Международное сообщество и сопредседатели МГ ОБСЕ уже не раз твердо сказали, что нет его военного решения. Зря в Баку полагают, что это не более чем слова. Альтернативы мирному разрешению проблемы статуса НК нет. Этот коренной вопрос может быть решен лишь на подлинно демократической основе, как в Крыму. Для этого было бы достаточно и 20 истекших лет, если подходы всех сторон к преодолению проблем были бы здравыми.

Казимиров Владимир Николаевич (1929) – Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР/России. В 1992-96 гг. глава российской посреднической миссии, полномочный представитель Президента РФ по Нагорному Карабаху, участник и сопредседатель Минской группы ОБСЕ. С 2000 г. в отставке. Заслуженный работник дипломатической службы Российской Федерации. Председатель Совета ветеранов МИД России, заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов.