|
|
«Красная звезда», 11 июня 2004 г. |
|
|
|
Владимир КАЗИМИРОВ
|
|
|
|
«Cатанинская преданность
делу…» Чрезвычайный
и Полномочный Посол Владимир Николаевич Казимиров,
сотрудник посольства СССР в Венгрии в 1950-х
гг.
|
|
|
|
- В 1953 году, когда я, только что окончивший МГИМО, оформлялся в МИДе секретарем консульского отдела в Дебрецен, кадровик сказал: «Ты знаешь, в Будапеште есть человек, у которого можно многому учиться, - советник Андропов». - Bскоре вы получили
возможность познакомиться с Юрием Владимировичем лично? - Да, посольство использовало периферийные отделы, чтобы подкреплять себя в кадровом отношении, и буквально через три дня мне была дана команда переехать в Будапешт. Первым, кто меня принимал, был Андропов… Благословил, так сказать, на работу в консульском отделе в Будапеште. - Каким он вам показался,
так сказать, с первого взгляда? - То есть у вас было и
личное общение? - Да, разумеется… Однажды я временно подменял нашего протокольщика и подметил ошибку, допущенную послом, – Юрий Владимирович занял эту должность в начале 1954 года. Это была мелкая ошибка протокольного характера, но мне казалось, что нельзя не обратить на нее внимания, и я на совещании сказал об этом вслух, что, как понимаете, в дипломатическом мире совершенно не принято. Это был вызывающий случай! Андропов никак не отреагировал на мое высказывание и только на следующий день пригласил меня к себе… «Вы хотите, чтобы на вас обратили внимание», - так начал он разговор. В общем, он меня тогда «высек», но очень благожелательно… - Какие это имело
последствия? Ведь столько карьер таким путем сломалось, еще и не начавшись… - Разговор у нас получился «исповедальный» – Андропов уделил ему минут 20, может, и полчаса... Но это другая тема! Главное, что никакой мстительности Андропов не проявлял, его ко мне отношение не испортилось. Но, несмотря на довольно демократичное его отношение к персоналу посольства, мы подмечали: когда приезжали высокие руководители из Москвы, Андропов был вынужден с этим считаться. Например, когда в Будапеште находился А.И. Микоян, от Андропова иногда могли исходить и строгие окрики. Мол, когда «Микоян уедет - я вам всыплю!» На самом деле никогда никакой взбучки не было, но ощущение, что кто-то «над ним» появился, делало Андропова более чиновным, что ли... - Какие еще качества
характеризовали его стиль работы? - У него был дар пробуждать у людей инициативу - каждый хотел что-то предложить от себя. Одна из самых типичных его резолюций соответствующему сотруднику была: «Ваши предложения» - и знак вопроса. Он буквально вытягивал из каждого предложения, как поступить, как что-то сделать, и таким образом приучал к конкретным делам. - Между тем приближались
«венгерские события»… - Репутацию посольства спасла телеграмма Андропова, заблаговременно сообщившего в Москву, что вопрос о развитии обстановки в Венгрии «будет решаться на улице»... У нас ведь принято: когда что-то произошло, особенно неожиданное, искать «стрелочника» - конечно, одним из первых кандидатов на эту роль было бы посольство. Но тогда обратили внимание, что Андропов фактически обо всем предупреждал... - Как водится,
предупреждению вовремя не вняли? - Разумеется. Не буду подробно рассказывать о событиях, уточню лишь, что они начинались с безобидного митинга в знак солидарности с Польшей… Во время польских событий туда летали Н.С. Хрущев и А.И. Микоян, и это, кстати, породило у Микояна не совсем верное восприятие вещей. Он проецировал на венгерские события урегулирование отношений с Гомулкой и того же самого ожидал от Имре Надя. Андропов в тот период фактически подвергся остракизму, многие проблемы обсуждались венгерским руководством уже не с ним, а с Микояном... - Думаю, Андропов все же не сидел сложа руки… - Конечно. Как только начались демонстрации, Андропов бросал нас, молодых ребят, знающих венгерский язык или хотя бы его понимающих, в толпу, чтобы наблюдать за развитием событий, не полагаясь только на спецслужбы. - Что делал Юрий
Владимирович для обеспечения безопасности советских граждан? - Он очень умело мобилизовал коллектив. Мы перешли на казарменное положение - фактически жили в посольстве. Первого ноября эвакуировали семьи... Я наряду с другими организовывал этот конвой. Грузовики были поданы военными, надо было быстро погрузить жен и детей. Я буквально прыгнул в последнюю машину - в каждой кабине были водитель и красноармеец. Но на пересечении улицы Сталина наш грузовик столкнулся с «Победой». Собралась толпа, нас отсекли, караван ушел, мы остались – не арестованные и не свободные. Венгр-водитель «Победы» чуть ли не митинг начал… Я предложил ему довести машину до посольства, и там он получит другую. Иного выхода не было. Уговорил. Прибегаю к Андропову: нельзя ли отдать нашу машину, разбитую же оставим здесь, потом разберемся. Юрий Владимирович потребовал всего лишь снять дипломатические номера… - Любой здравомыслящий
чиновник сразу бы спросил, кто за машину платить будет… Были
ли еще подобные ситуации? - Когда Микоян прилетал на военный аэродром, Андропову, конечно, надо было его встретить. Поехали он, военный атташе, еще кто-то… Переехав через Дунай, наткнулись на баррикады, толпа начала забрасывать их ЗИЛ или ЗИС камнями. Попытались ехать переулками - попали в тупик. Тогда Андропов с сопровождающими вышел из машины и пошел навстречу толпе. Он буквально пронзил ее, магнетически воздействуя на людей, и она расступилась… - «Венгерские события»
дорого обошлись Андропову… - Да, в декабре у него был инфаркт, его отправили в Москву. - Приходилось ли вам
встречаться с Андроповым позднее? - Нечасто. Когда он возглавлял КГБ, я несколько раз бывал у него в связи со своими новыми назначениями. Когда же он стал Генсеком, мы с ним не виделись ни разу, точнее, я-то его видел. Приезжало руководство Никарагуа, а я заведовал в МИДе отделом Латинской Америки и был на ужине в его честь. На ужине был Юрий Владимирович. Бросилось в глаза, что он резко осунулся, лицо стало сухое, вытянутое, фигура выдавала усталость… - Сейчас об Андропове
говорят много разного, в том числе и на уровне предположений. Мол, готовился
в Генсеки изначально… - Я скажу так: у него нацеленность на работу, на конкретные вещи была колоссальная, что в какой-то мере передавалось и коллективу сотрудников. Но чего у него, к счастью, не было - так это озабоченности своей собственной персоной. Ставить во главу всего свою персону, корыстный интерес, свое продвижение – это у меня с Андроповым не вяжется совершенно. У него была сатанинская преданность работе, делу. Этим многое в судьбе объяснялось. |
|