Журнал “Международная жизнь”, № 5 за 1996 год, стр. 41-52.

 

 

В.Казимиров

 

 

КАРАБАХ: КАК ЭТО БЫЛО

 

 

Два года прошло с тех пор, как 12 мая 1994 г. прекратилось массовое кровопролитие в Карабахе. Но до сих пор политически этот конфликт остается неурегулированным. Неясно даже, когда и в каком виде устоится наконец обстановка в этом регионе. Более того, невозможно пока гарантировать, что через какое-то время военные действия не возобновятся там с новой силой.

И все же эта скромная годовщина дает возможность оглянуться назад, коснуться хотя бы наощупь отдельных штрихов и граней современной истории, зафиксировать, как было достигнуто прекращение огня в этом конфликте. Небезынтересна и роль нашей страны, российской дипломатии в обуздании опасного пламени этой закавказской войны.

Нагорно-карабахский конфликт, казалось бы, не нуждается в особом представлении. Слишком жив в нашей памяти шок от первой  вооруженной конвульсии, потрясшей устои огромной мировой державы - Советского Союза.

Само слово "Карабах" стало нарицательным для вооруженных конфликтов на территории бывшего СССР (видимо, в силу своей продолжительности, ожесточенности, иррациональности). И для конфликтов, которые уже обагрили кровью земли в разных уголках Евразии, и для тех, которые еще только назревали.

Его особая пагубность в том, что не один такой конфликт был как бы поощрен, почти "легализован" карабахским прецедентом. Но вместе с тем Карабах послужил и предостережением - где-то не дал тлению политических конфронтаций вспыхнуть кровавыми разборками и прямыми военными действиями.

И все же нельзя обойти молчанием ряд особенностей карабахского столкновения, во многом отличающих его от других постсоветских конфликтов.

Во-первых, карабахский вопрос имеет давние исторические корни (в отличие от других, "молодых" конфликтов): хорошо известны столкновения между армянами и азербайджанцами в прошлом веке и в начале нынешнего. Это предопределило особую степень взаимного недоверия сторон, эмоционально-психологический накал современного конфликта, его затяжной и ожесточенный характер. Военные действия в Карабахе отличались тем, что пленных там было необычайно мало в сравнении с погибшими и пропавшими без вести. В плен брали в виде редкого исключения. Поэтому этническая чистка была здесь своеобразна: при приближении сил противника мирное население сотнями тысяч бежало, превращаясь в вынужденных переселенцев. Стороны нередко обвиняют друг друга в депортациях, но депортированных было здесь гораздо меньше, чем тех, кто оставлял родные места, опасаясь депортации или жестокого обращения другой стороны.

Другая особенность Карабаха - постепенное, особенно с конца 1991 г.,  разрастание отдельных очагов силового конфликта в настоящую войну. В войну, в которой проводились масштабные наступательные операции, захватывались обширные территории, а бои расползались далеко за пределы Нагорного Карабаха, до границ других государств, приблизившись к опасной грани интернационализации конфликта. Транспортная и энергетическая блокада деформировали экономику и экологию всего региона. Прямо затронуты интересы России, Грузии, Турции, Ирана.

В третьих, в Карабахе имело место наиболее массированное применение современных тяжелых вооружений, включая танки и другую бронетехнику, артиллерию и ракетные установки залпового огня, бомбардировочную авиацию. Нередкостью были удары по населенным пунктам и гражданским объектам, что привело к большим жертвам среди мирного населения, к нарастанию массовых потоков переселенцев и беженцев. Этому конфликту были присущи многократные грубые нарушения норм международного гуманитарного права, да и поныне их немало.

Особые сложности создает специфика политической конфигурации карабахского конфликта. В отличие от "двухмерных" внутригосударственных конфликтов в Грузии, Молдавии и Таджикистане, где две стороны прямо противоборствуют друг с другом на этнической, клановой или иной основе, в Карабахе рисунок конфронтации не прост - здесь в конфликте три стороны: Азербайджан, Нагорный Карабах и Армения. Здесь переплетаются черты как  внутреннего, так и внешнего конфликта. Причем это единственный конфликт, в который непосредственно вовлечены две бывшие союзные республики, а ныне - два суверенных государства, являющиеся участниками Содружества Независимых Государств.

Все эти особенности войны в Нагорном Карабахе и вокруг него настоятельно требовали недопустить ее дальнейшего разрастания, как можно скорее пресечь ее - прекратить первоначально хотя бы только кровопролитие, а затем добиться постепенной деэскалации конфликта, перехода к политическому урегулированию в условиях окончания боевых действий. К сожалению, правящие элиты конфликтующих сторон долго не могли расстаться с иллюзорными надеждами достичь своих целей военным путем, проявляли непримиримость и негибкость.

Нет необходимости объяснять, что отмеченная специфика конфликта лишь усугубляла дело, осложняла миротворческие усилия. Общая дестабилизация обстановки в регионе создавала особые трудности для прекращения огня и мирного урегулирования.

К весне 1994 г. в результате длительных боевых действий, крупных наступлений и контрнаступлений стороны основательно измотали друг друга. Установилось относительное равновесие сил. Стремление Азербайджана сломить вооруженное сопротивление Нагорного Карабаха, в том числе при помощи блокады и бомбардировок, не увенчалось успехом. Карабахцам, имевшим на своей стороне Армению, сначала удалось выстоять, а затем перехватить инициативу и постепенно добиться военных успехов.

Сначала в мае 1992 г. армяне вытеснили азербайджанцев из Шуши, которая господствует над Нагорным Карабахом (на протяжении нескольких месяцев из нее систематически обстреливался главный город Нагорного Карабаха - Степанакерт). Затем закрепили успех взятием города Лачин и прорывом блокады - открытием прямого сообщения с Арменией. Контрнаступление азербайджанской армии в июне 1992 г. в Шаумяновском и Мардакертском районах на севере Нагорного Карабаха вновь поставило карабахских армян на грань поражения, но постепенно им удалось сдержать наступавшие войска и в целом восстановить позиции.

1993 год прошел под знаком военной активности армян. В конце марта они захватили Кельбаджарский район, широко сомкнув Армению и Нагорный Карабах. Летом армяне обложили, а затем заняли два важнейших опорных пункта азербайджанских войск у восточных границ Нагорного Карабаха - города Агдам и Физули, а на севере - Мардакерт. Затем армяно-карабахские войска нависли над юго-западными районами Азербайджана (Джебраил, Зангелан, Кубатлы), угрожая выйти на границу с Ираном по реке Аракс. В октябре 1993 г., воспользовавшись локальным нарушением азербайджанской стороной временного прекращения огня, они развернули крупное наступление и сначала отрезали, а затем захватили весь юго-запад.

Зимой 1993-94 гг. азербайджанские войска предприняли ряд попыток контрнаступления. Но они либо окончились неудачей (особенно в районе Кельбаджара), либо принесли лишь местный успех (например, в районе Горадиза, возле границы с Ираном).

Весной 1994 г. уже преобладали позиционные бои. Линия соприкосновения сил сторон в основном устоялась. Армянские войска заняли к этому времени полностью или частично семь районов Азербайджана за пределами Нагорного Карабаха, выстроили короткую линию фронта, что представляется им  весьма важным ввиду численного превосходства сил Азербайджана. Активные наступательные бои армяне вели в то время только на северо-западе Нагорного Карабаха в направлении города Тер-Тер.

К этому времени конфликт унес с обеих сторон уже несколько десятков тысяч жизней, в общей сложности полтора миллиона азербайджанцев и армян вынуждены были бросить свои дома, став перемещенными лицами и беженцами. Азербайджанские войска были деморализованы неудачами. Армения с огромным трудом перенесла очередную блокадную зиму. Участники конфликта стали признавать, что он не имеет военного, силового решения, что эта война бессмысленна. У каждой стороны появились свои основания стремиться к прекращению огня или соглашаться с соответствующими предложениями посредников.

В этих условиях в мае 1994 г., несмотря на все сложности, России удалось вывести стороны на договоренность о прекращении огня.  Однако было бы упрощением полагать, что российская дипломатия просто уловила такой подходящий момент. Напротив, необходимо особо подчеркнуть, что это стало возможным только в результате длительных, последовательных и настойчивых усилий России, ее теснейших контактов со всеми конфликтующими сторонами.

В своем посредничестве, начатом четырехдневной поездкой Б.Н.Ельцина и Н.А.Назарбаева в регион карабахского конфликта и их встречей с лидерами конфликтующих сторон в Железноводске (23 сентября 1991 г.), Российская Федерация неустанно била в одну цель, проводила линию на прекращение огня как отправную точку, необходимое и обязательное условие мирного урегулирования.

20 марта 1992 г. Совет глав государств СНГ принял в Киеве решение о направлении в зону карабахского конфликта группы наблюдателей и коллективных сил по поддержанию мира при поступлении просьбы Азербайджана и Армении и достижении соглашения о прекращении огня и других враждебных действий.

К этой же цели - в первую очередь прекратить огонь - вели дело российские представители и в рамках коллективных усилий СБСЕ и ООН, в частности в т.н. минской группе, которая стала складываться в СБСЕ с середины 1992 г. (в настоящее время в ее работе участвуют 13 государств: Азербайджан, Армения, Белоруссия, Венгрия, Германия, Италия, Россия, США, Турция, Финляндия, Франция, Швейцария, Швеция).

Некоторые из наших зарубежных партнеров вяло воспринимали многократные инициативы России в рамках минской группы насчет прекращения огня, видели другие приоритеты (например, необратимость переговорного процесса, которая безусловно важна, но сама по себе не может стать ключом к урегулированию).

Россия гораздо больше, чем ее партнеры по минской группе, уделяла внимание выработке действенного механизма прекращения военных действий, проявляла наибольшую активность в постановке и проработке данного вопроса. Мы концентрировали усилия и на мерах, которые могли бы исключить возможность возобновления военных действий в дальнейшем. Именно Российская Федерация предложила наиболее реальный механизм обеспечения устойчивого перемирия в регионе - использование сил разъединения как гаранта соблюдения прекращения огня и военных действий.

Наша концепция, в соответствии с которой полное и повсеместное прекращение военных действий рассматривалось в качестве основного ключа к урегулированию, нашла подтверждение на практике. Причем дело тут не только в естественных гуманных соображениях, хотя уже одного этого достаточно, чтобы добиваться прекращения огня в первую очередь.  По прагматическим соображениям также совершенно очевидно, что без прекращения огня трудно либо просто невозможно подступиться к решению ряда других проблем, породивших этот конфликт или порожденных им. Если для решения каждой из них необходимы определенные условия, то прекращение огня является первейшим из них.

В начале мая 1992 г. для систематического ведения работы по карабахскому урегулированию при МИД РФ была создана посредническая миссия России, возглавить практическую работу которой было поручено автору этих строк. Миссия четко приняла такую установку для всей своей деятельности. Еще в апреле 1992 г. участникам конфликта была предложена примерная схема двухэтапного урегулирования, в целом позитивно воспринятая ими. Расширение и ужесточение конфликта в мае-июне 1992 года задержало практическую реализацию этой схемы действий, потребовало дополнительных мер со стороны российского посредника.

В июне того же года были разработаны новые предложения России, нацеленные на деэскалацию конфликта и нормализацию жизни мирного населения. Они были переданы участникам минской группы, но дальнейшего хода не получили из-за того, что руководство группы наметило другой путь, который, как выявилось позднее, не оправдал себя. Целый ряд подобных предложений России, внесенных партнерам по минской группе летом 1992 г., остались невостребованными или нереализованными.

По инициативе России минская группа приняла все же призыв к президентам А.Эльчибею и Л.Тер-Петросяну, а также к лидерам Нагорного Карабаха приостановить с 9 августа 1992 г. военные действия на 30 дней. Было получено согласие из Баку, однако ответа от Еревана и Степанакерта так и не поступило. Через некоторое время такой призыв был возобновлен минской группой - теперь была предложена пауза в 60 дней. На этот раз Ереван и Степанакерт ответили согласием, но А.Эльчибей явно уклонился. В результате длительной переписки с ним председатель Минской конференции СБСЕ М.Раффаэлли получил, наконец, согласие всех конфликтующих сторон на то, чтобы он назначил дату приостановки военных действий на 60 дней. Однако по каким-то неведомым причинам М.Раффаэлли, намеревавшийся назначить эту дату еще на 22 сентября 1992 г., так и не воспользовался этой редкой возможностью.

Особенно активизировались посреднические усилия России с осени 1992 года, когда стали таять надежды на способность минской группы прекратить кровопролитие. Возросла активная миротворческая роль политического и военного руководства Российской Федерации. 17 сентября личный представитель Президента России вручил в Баку президенту А.Эльчибею предложения российского посредника по приостановке военных действий на 60 дней с 22 сентября, как было согласовано в минской группе. Ответа не последовало.

19 сентября 1992 г. в Сочи при содействии П.С.Грачева было подписано соглашение между министрами обороны Азербайджана и Армении, которое предусматривало прекращение огня в полночь с 25 на 26 сентября, двухмесячный мораторий на все виды военных действий, а также целый ряд мер военно-технического характера, включая отвод войск. После подписания 25 сентября в Москве специального протокола к этому соглашению в зону конфликта в ту же ночь вылетело более 50 российских наблюдателей. Предусматривалась возможность участия наблюдателей от других государств СНГ. Однако другие наблюдатели так и не появились, а стороны не проявили воли к соблюдению прекращения огня. В этих условиях через несколько недель были отозваны и российские наблюдатели.

В октябре 1992 г. Россией был предложен сторонам проект политического соглашения о принципах и путях урегулирования в Нагорном Карабахе. Однако переговоры вокруг этого проекта продвигались неровно. А в дальнейшем представитель А.Эльчибея, давший согласие на некоторые документы, выработанные на переговорах в Москве, дважды был дезавуирован из Баку.

Весной 1993 г. мининделы России и Турции А.В.Козырев и Х.Четин намеревались посетить регион конфликта с целью достижения прекращения огня. Однако когда эксперты, которым была поручена подготовка совместного визита, собрались в Женеве, турецкие представители не пожелали сконцентрироваться на этой главной цели, как предлагали мы, а захотели сразу же решить и другие задачи. Мы убеждали их не распылять усилия, а сначала добиться главного. Договориться не удалось, и поездка отпала. А через несколько недель армяне захватили Кельбаджарский район. Вот к чему приводит нерасчетливый максимализм!

Лето и осень 1993 г. вылились в череду временных прекращений огня, достигнутых при посредничестве России. То удавалось продлить их на какой-то срок, то они вновь срывались. Это была полоса надежд и разочарований, нервного напряжения и гнетущей усталости. Задачи, которые ставились нами, были не слишком амбициозными, но важно было хотя бы постепенно "приучить" стороны к тому, что, оказывается, можно не вести ракетно-артиллерийский огонь по городам или не стрелять хотя бы несколько дней. Жесткость позиций сторон делала их рабами собственной неуступчивости, практически не было возможности свести их представителей вместе для подписания документов. Пришлось внедрять новый жанр работы - "факсовую дипломатию".

Скучной может показаться "летопись" прекращения огня в Карабахе, но без этого трудно понять, как удалось добиться относительной стабилизации обстановки в регионе конфликта. Растянутость этого повествования может извинить только то, что каждый день, который удалось избавить от стрельбы, сберег не одну человеческую жизнь.

17 июня 1993 г., после длительных телефонных переговоров из Москвы и перекрестной переписки по факсу через российского посредника, были оформлены первые договоренности между министром обороны Азербайджана и командующим армией Нагорного Карабаха, взаимно исключавшие ракетно-артиллерийские обстрелы Агдама и Степанакерта.

26 июня 1993 г., вскоре после своего возвращения к руководству Азербайджаном Г.Алиев обратился по телефону к руководителю посреднической миссии России за содействием в прекращении ожесточенных боев вокруг Агдама. Он выражал озабоченность попытками армян окружить и захватить этот город, подчеркнул важность паузы в военных действиях, чтобы перейти к конструктивному решению карабахской проблемы.

К полуночи 26 июня МИД России удалось добиться оформления договоренности между военным руководством Азербайджана и Нагорного Карабаха о прекращении сроком на одну неделю наступательных операций, ракетно-артиллерийских обстрелов и воздушных бомбардировок на всем участке боевых действий в районе Агдама и Мардакерта. С Г.Алиевым и Р.Кочаряном было условлено, что эта договоренность будет затем продлена и расширена, однако, одна из сторон уклонилась от этого.

27 июня по нашей инициативе впервые состоялся телефонный разговор между высшими военачальниками двух  сторон. Не так просто было тогда добиться, чтобы один из них позвонил другому. Вскоре с нашей подачи была проведена их первая встреча возле линии фронта. Однако достигнутые договоренности продержались недолго.

24 июля удалось вновь договориться о прекращении только на три дня наступательных операций, обстрелов и бомбардировок, а 28 июля - продлить эту договоренность еще на неделю.

17 августа было согласовано прекращение огня, которое, однако, вскоре сорвалось. 31 августа удалось возобновить его сроком на 10 дней. Затем его продлили на три дня - до завершения проходившей при российском посредничестве первой прямой встречи представителей руководства Азербайджана и Нагорного Карабаха - А.Джалилова и А.Гукасяна (Москва, 12-13 сентября). Азербайджанская сторона добивалась продления прекращения огня на длительный срок, поскольку 3 октября проводились выборы президента Азербайджана. Договориться удалось в прямом смысле за пять минут до истечения срока перемирия. Карабахский представитель в конце концов согласился на его продление до 5 октября.

Впоследствии срок был продлен сразу на целый месяц - до 5 ноября. Однако 10 октября у села Куйджак возник инцидент, едва не сорвавший перемирие, а 21 октября оно было окончательно сорвано и произошел захват всех юго-западных районов Азербайджана.

Возродить шансы на прекращение огня удалось лишь к концу года, однако азербайджанская сторона дважды в последний момент уклонилась от оформления договоренностей (сначала с 16, а потом с 30 декабря 1993 г.). Пришлось срочно просить посла России в Париже Ю.А.Рыжова встретиться с Г.Алиевым, находившимся с визитом во Франции. Президент подтвердил, что дал своему министру обороны указание оформить прекращение огня, и заявил, что не понимает, в чем там дело, но разберется по возвращении в Баку. Как выявилось позднее, азербайджанские войска готовились к переходу в контрнаступление. Возможно, это и породило неожиданные трудности с оформлением нового перемирия.

Всего в 1993 г. за счет краткосрочных прекращений огня России удалось приостановить кровопролитие больше, чем на два месяца. Это уже создавало определенные предпосылки для более устойчивого перемирия.

Кстати говоря, предложения о прекращении огня поступали сторонам не только от России. Так, минская группа дважды призывала к приостановке военных действий (в обоих случаях - по инициативе России) и один раз - к продлению прекращения огня. Ни одно из этих предложений не сработало. При посредничестве Казахстана была достигнута договоренность о прекращении огня с 1 сентября 1992 г., но продержалось оно недолго. Пытались добиться этой цели и иранцы - в феврале и мае 1992 г. Однако декларация, подписанная в Тегеране 8 мая 1992 г. Л.Тер-Петросяном и Я.Мамедовым, была практически подорвана в ту же ночь штурмом Шуши. Это надолго лишило Иран стимула продолжать посреднические усилия.

Несмотря на частые срывы договоренностей и шаткость ситуации, Москва настойчиво добивалась прекращения кровопролития. По инициативе России 15 апреля 1994 г. Совет глав государств СНГ с участием президентов Азербайджана и Армении принял решение, в котором это требование было изложено наиболее четко: "Главный приоритет, императив урегулирования - незамедлительное прекращение огня, всех военных действий и вслед за этим его надежное закрепление. Без этого не перейти к ликвидации последствий трагического противоборства".

Эту работу нельзя было вести только по дипломатической линии. Много делалось по линии связей с парламентами Азербайджана и Армении, представителями Нагорного Карабаха, особенно при содействии Межпарламентской Ассамблеи СНГ и специально созданной ею миротворческой группы по карабахскому урегулированию. Важную поддержку этим усилиям оказывали высшие иерархи Русской православной церкви. Патриарх Алексий II проводил встречи с религиозными лидерами Азербайджана и Армении, обменивался посланиями, в которых призывал к примирению. Свою лепту вносили и журналисты, особенно телерадиокомпания Содружества "Мир". Это многообразие каналов воздействия подтверждало уникальные возможности России в урегулировании конфликта, которых нет у других государств, а, может быть, и у международных организаций.

Нарастание общественного движения за поворот к миру сыграло важнейшую роль в установлении стабильного прекращения огня. Ему предшествовала широкая встреча парламентариев Азербайджана, Армении, России, Киргизии, организованная в Бишкеке 4-5 мая Межпарламентской Ассамблеей СНГ при содействии МИД РФ. Всеми участниками встречи в столице Киргизии, кроме делегации Азербайджана, был подписан Бишкекский протокол, стержнем которого было предложение прекратить огонь в ночь с 8 на 9 мая. Этот документ породил не только надежды, но и столкновения между "партиями войны и мира", особенно в Баку.

Памятно продолжительное и бурное совещание руководства Азербайджанской Республики, проведенное 8 мая в кабинете президента Г.Алиева. На нем решалось, присоединится ли Азербайджан к Бишкекскому протоколу. Практически от этого зависело и решение о прекращении огня. Приглашенному на это совещание российскому посреднику пришлось, выдерживая различные упреки оппонентов, доказывать неотложную необходимость прекращения военных действий. В заключение президент Г.Алиев одобрил намерение спикера милли-меджлиса Р.Гулиева подписать с некоторыми оговорками Бишкекский протокол  и дал указание министру обороны оформить прекращение огня.

Вновь пришлось искать нестандартные решения. Надо было безотлагательно использовать готовность всех сторон прекратить огонь и как-то обойти их упорное нежелание встретиться, чтобы вместе нормально подписать единый документ на этот счет. Возможно, в дипломатии и нет подобных прецедентов, но времени на согласование формальностей не было, а выбора между продолжением кровопролития и юридическими тонкостями и быть не могло.

В итоге раздельно на трех листах с согласованным текстом 9 мая была получена в Баку подпись министра обороны Азербайджана, 10 мая в Ереване - министра обороны Армении и 11 мая в Степанакерте - командующего армией Нагорного Карабаха. Документ имел форму идентичного послания каждого из них государству-посреднику: министру обороны, министру иностранных дел, а также представителю Президента Российской Федерации.

Так в конце концов с 12 мая 1994 г. был прекращен огонь. В первое время было немало нарушений, но, к счастью, не слишком серьезных. Нарушения, конечно, неизбежны - ведь своеобразие перемирия в Карабахе в том, что оно осуществлено без развода войск противоборствующих сторон от линии соприкосновения, без отвода от нее тяжелых вооружений, без размещения нейтральных наблюдателей или сил разъединения.

Мало кто верил, что это перемирие будет устойчивым - настолько привыкли все к срывам прежних прекращений огня. Да и в Москве осознали это не сразу. Любопытно, что 17 мая 1994 г. на встрече министров обороны тех же конфликтующих сторон в Москве аппарат П.С.Грачева предложил своему министру установить прекращение огня в Карабахе с 18 мая. С явным недоверием были выслушаны разъяснения, что оно уже несколько дней как  состоялось.

Чувствовалась разница в том, как стороны восприняли прекращение огня. В Азербайджане преобладало чувство некоторого облегчения, а карабахские упрямцы не раз потом сетовали, что настойчивость России помешала им овладеть городом Тер-Тер, что создало бы угрозу для северо-запада Азербайджана (как прежде - для юго-запада), а это, мол, могло бы сделать Баку сговорчивее в переговорном процессе. Публично же они не раз заявляли, что прекращение огня явилось не столько результатом посреднических усилий, сколько прямым следствием военного равновесия сил.

К нашим партнерам по минской группе признание важности этого события пришло лишь задним числом, после того как прекращение огня было достигнуто, да и то не сразу. Некоторые из них не только не оказывали содействие этим усилиям России, но еще довольно долго избегали признания значения свершившегося факта и, конечно, того, что это сделано при российском посредничестве.

Тенденцию противодействия этим усилиям России в Карабахе рельефно отразил корреспондент "Крисчен Сайенс Монитор" в Москве. Еще в конце 1993 г. он писал: "Россия и Запад расходятся во мнениях о том, как достичь там мира. Российские представители, действуя на свой страх и риск, пытаются выступать посредниками в прямых переговорах между воюющими сторонами, чтобы добиться прекращения огня. Но западные партнеры в продолжающихся почти два года усилиях СБСЕ обвиняют Москву в том, что она преследует свою цель - вновь укрепить влияние России на Кавказе... Отношение в минской группе к российской инициативе весьма противоречивое, СБСЕ отказалось поддержать переговоры о прекращении огня по инициативе русских, а также предложение о том, чтобы российские войска действовали в качестве сил, разделяющих воюющие стороны".

Бывший представитель США в минской группе, игравший одно время "первую скрипку" в ее деятельности, в своих записках и статьях довольно откровенно пишет о том, что надо было "сдерживать" Россию в ее "неоимпериалистических амбициях", причем не делает изъятия даже для прекращения огня. Записки американского посла со всей очевидностью показывают, что в подходе Вашингтона прекращение огня не имело самостоятельной ценности, а было лишь элементом в крупной геостратегической игре, нацеленной на снижение роли России в Закавказье. Посол США не доволен тем, что, по его мнению, Вашингтон недооценивал геополитической важности карабахского урегулирования. Однако он отмечает, что из конфликтов на бывшей советской территории США непосредственно включились в урегулирование только по Карабаху.

Ввиду трений, возникавших между Россией и минской группой, мы пытались поправить положение, добиться взаимной поддержки. 25 января 1994 г. в Стокгольме с участием шведов, к которым перешло председательство Минской конференции и группы, был согласован порядок взаимодействия. Договорились, в частности, что мы не должны оказывать противодействие предложениям друг друга перед лицом конфликтующих сторон. Каково же было узнать буквально через пять дней после этого, что послы одного влиятельного государства в Баку и Ереване по указаниям своей столицы передали сторонам свои возражения против "российского плана" - даже в письменном виде! Пришлось потребовать объяснений на весьма высоком уровне.

Из-за подобных проявлений нелояльности возникало немало курьезов вокруг прекращения огня. Так, 4-8 июля 1994 г. в Вене проходила Парламентская Ассамблея СБСЕ. Итоговые документы таких форумов вряд ли готовятся без консультаций с дипломатическими ведомствами, в данном случае - МИДами государств-участников минской группы. Ассамблея внезапно уделила необычайное внимание урегулированию в Карабахе. В политической декларации Ассамблеи минской группе было посвящено целых 7 пунктов (из 74). В них предпринималась попытка как бы "реабилитировать" минскую группу в деле прекращения огня и даже приписать ей эту заслугу. Некоторые формулировки были, можно сказать, карикатурными. При этом, конечно, ни слова о том, кем было достигнуто прекращение кровопролития и кто, несмотря на настойчивые требования России, упустил шанс хотя бы для приостановки военных действий.

В эти же дни в Вене состоялась встреча минской группы. В проекте заявления, представленном председательствующим, бегло упоминалось о прекращении огня. Разумеется, без малейшего намека на вклад России. Мы тоже не собирались делать акцента на нашей роли. Но, узнав о содержании декларации Парламентской Ассамблеи СБСЕ, были вынуждены попросить поправить это упущение в обсуждавшемся заявлении. Надо отдать должное тому, кто вел заседание минской группы: он помнил, что МИД РФ на брифинге в Москве по собственной инициативе заявил, что прекращение огня было достигнуто при посредничестве Российской Федерации и СБСЕ. Мы подтвердили, что сделали это специально, чтобы отметить роль СБСЕ, добавив, что согласны на такую формулировку и на этот раз. Председатель поблагодарил и внес в текст такое дополнение.

Через несколько минут он негласно, через своего помощника направил формулировку на одобрение одному из участников группы, а тот легким росчерком пера поменял местами последние слова. Что ж, предлог всегда под рукой: международная организация, мол, должна быть упомянута прежде, чем отдельное государство. Эта манипуляция не могла ускользнуть от нашего внимания. Пришлось поинтересоваться у председателя - как же, наконец, выглядит принимаемая формулировка? Скрыть своего смущения он не смог, но вынужден был огласить: "При посредничестве СБСЕ и Российской Федерации". Тогда мы открытым текстом посочувствовали некоторым коллегам, насколько трудно им сохранять объективность, когда речь идет о России. И демонстративно полностью сняли формулировку.

Летом 1994 г. последовала довольно нелепая попытка "перехватить" прекращение огня, несмотря на риск разрушения договоренности. Президент Армении Л.Тер-Петросян сообщил в беседе, что руководство минской группы предлагает продлить установленное при содействии России прекращение огня на 30 дней. Говорю президенту, что это довольно странно, поскольку у нас только что был телефонный контакт с тем же руководителем группы и он ни слова не сказал о таком предложении. Но гораздо важнее другое - как можно продлить прекращение огня, которое специально установлено как бессрочное? Что означало бы это на практике? Фактически - дать той или другой стороне возможность через 30 дней отказаться от дальнейшего продления и оставить открытым простор для возобновления военных действий. Разумеется, мы не могли пойти на это - превратить бессрочное прекращение огня в месячное, чтобы затем оказаться перед неизвестностью.

Вместо этого мы предложили, чтобы политические и военные руководители сторон совместно или порознь периодически подтверждали прекращение огня. 26 июля три высших военных руководителя подписали такой документ. Причем на этот раз с указанием должностей и автографами на одном листе, что было уже "достижением". В этом тексте впервые появилась широко используемая теперь формулировка о том, что стороны обязуются соблюдать прекращение огня вплоть до заключения Соглашения о прекращении вооруженного конфликта.

В начале 1995 г. с целью укрепления режима прекращения огня  по нашей инициативе была достигнута и оформлена договоренность между конфликтующими сторонами о порядке урегулирования вооруженных инцидентов. Такого рода инциденты периодически возникают, хотя чаще на армяно-азербайджанской границе, чем вокруг Нагорного Карабаха. И важно было предоставить в распоряжение сторон четкий механизм улаживания инцидентов, который исключал бы их продолжение или эскалацию. По просьбе одной из сторон нами был разработан даже проект внутренней инструкции по порядку использования данного механизма. И если иногда стороны не используют в должной мере этот механизм, то это "их проблема" - они сами ответственны за это.

К счастью, наши разногласия с минской группой - и по прекращению огня и по другим вопросам - уже в прошлом. Будапештский саммит ОБСЕ в декабре 1994 г. расставил все по своим местам и подчеркнул необходимость сохранения прекращения огня, "достигнутого благодаря посредническим усилиям Российской Федерации во взаимодействии с минской группой СБСЕ". После Будапештского саммита, отметившего в своем решении по Нагорному Карабаху "решающий вклад Российской Федерации", ситуация в минской группе, хотя и не сразу, значительно изменилась к лучшему. Работа Сопредседательства Минской конференции, в котором в настоящее время взаимодействуют представители России и Финляндии, идет довольно слаженно. В самой минской группе господствует дух сотрудничества.

Сейчас и не стоило бы вспоминать о недопониманиях и расхождениях вокруг прекращения огня. Если бы не убеждение в том, насколько дальше могло бы продвинуться урегулирование в Карабахе, будь оказано тогда минской группой не противодействие, а эффективная поддержка усилиям России. Как важно усвоить один из уроков Карабаха - в урегулировании конфликта поддерживать авторитетом международной организации усилия того государства, которое добивается реальных сдвигов.

А ведь прекращение огня и поныне остается пока, к сожалению,  единственным крупным достижением миротворческих усилий. Его реально ощущают не только народы Азербайджана и Армении, жители Нагорного Карабаха, но и все международное сообщество. Кровь не льется, но политическое урегулирование конфликта идет с огромным трудом. Однако это уже другой разговор.

 

*     *     *

К настоящему времени в результате усилий России, других участников минской группы удалось сделать переговорный процесс устойчивым и интенсивным. Минский процесс обеспечивает сторонам необходимые рамки для достижения эффективного урегулирования. На десяти раундах переговоров согласована значительная часть соглашения и приложений к нему. В соответствии с пожеланиями сторон на раундах ведётся параллельно обсуждение «ключевых проблем» (безопасность и статус Нагорного Карабаха, Лачин, Шуша и др.). Усилия по сближению позиций сторон продолжались в ходе неоднократных поездок сопредседателей в регион, консультативных встреч минской группы.

Высшие руководители России и СНГ, государств-участников минской группы неоднократно призывали стороны к решитель­ным шагам в интересах мирного урегулирования. 19 октября 1995 года президенты России и Финляндии впервые совместно обратились к сторонам в конфликте с призывом к нахождению взаимоприемлемых компромиссов. Серьезный импульс карабах­скому урегулированию придан встречами Президента России с президентами Азербайджана и Армении в Москве 18 января сего года, обращением Совета глав государств Содружества, высказы­ваниями Б.Н.Ельцина по Нагорному Карабаху, сделанными на пресс-конференции 19 января.

Как показали поездки в регион первого заместителя министра иностранных дел России Б.Н.Пастухова в начале года, стороны в конфликте выразили готовность продолжить поиск развязок по ключевым проблемам политического урегулирования на основе принципов ООН и ОБСЕ, при активной роли Российской Федера­ции, в рамках ОБСЕ. Они согласились взаимодействовать с чел­ночной дипломатией России и вести работу на пакетной основе (предстоит уточнить объем этого пакета).

В то же время важность челночной дипломатии России была подтверждена и действующим председателем ОБСЕ Ф.Котти во время его визита в Москву и поездки в регион в феврале-марте сего года. Ф.Котти передал сторонам подготовленный сопредседа­телями документ "Рамки пакетного решения".

Карабахская проблема занимает определенное место и в россий­ско-американских отношениях. Так, на встрече с У.Кристофером 10 февраля сего года в Хельсинки Е.М.Примаковым была подчеркнута важность координации усилий США с Россией. С.Тэлбот перед своей поездкой в регион 12 марта сего года посетил Москву.

В документах Будапештского саммита 1994 года предусматри­валась возможность создания многонациональных сил ОБСЕ для Нагорного Карабаха. Решение на этот счет должно приниматься Постоянным советом ОБСЕ после подписания политического со­глашения и при принятии соответствующей резолюции Совета Безопасности ООН. Группа планирования операции по поддержа­нию мира (ОПМ) ведет в Вене разработку рекомендаций к ОПМ в Нагорном Карабахе. Необходима надежная ОПМ, содействующая скорейшему всеобъемлющему урегулированию, при страховочной роли опытной в проведении операций ООН, в том числе ее экс­пертной помощи, максимальной и постоянной политической под­держке со стороны Совета Безопасности.

Два года держится прекращение огня. Государствами-учас­тниками ОБСЕ и особенно минской группы вложено немало уси­лий. Политическая обстановка в Азербайджане, Армении, да и в Нагорном Карабахе постепенно стабилизируется. Верх берут си­лы, выступающие за разумное, мирное решение конфликта; шан­сы экстремистов, противодействующих урегулированию, идут наубыль. Хотя, как показал опыт Израиля, решительные шаги к миру иногда вызывают противодействие, граничащее с безумием.

Настает время, когда руководители конфликтующих сторон должны принять весьма ответственные решения. Это не будет для них легким делом. Но, как ни откладывать принятие этих реше­ний, оно неизбежно, если во главу угла ставятся глубинные инте­ресы народов, интересы мира, международной безопасности и сотрудничества.