«Независимая газета», 30 мая 2001 г.

Владимир Казимиров

Карабахский конфликт: время собирать камни

И власти, и оппозиция равно должны нести ответственность перед своими народами

Об авторе: Владимир Николаевич Казимиров - посол, в 1992-1996 гг. - руководитель посреднической миссии России, полномочный представитель президента Российской Федерации по урегулированию нагорно-карабахского конфликта, сопредседатель Минской группы ОБСЕ от России.

Прошло всего семь лет с 12 мая 1994 г., когда при посредничестве России с немалым трудом удалось остановить массовое кровопролитие между азербайджанцами и армянами в нагорно-карабахском конфликте, а некоторые деятели "по обе стороны баррикад" (правда, в основном из станов оппозиции) вновь лихо призывают к войне как единственному средству разрешения непростых спорных проблем. Более того, с обеих сторон поспешили демонстративно провести крупные военные маневры, а это уже не припишешь оппозиции. Особенно усердствуют оппозиционеры в Баку, кощунственно играя на жутком положении сотен тысяч беженцев прежней войны. Какая короткая память!

Разве можно облегчить положение беженцев развязыванием вновь военных действий? То есть умножением жертв, лишений и страданий, обращением в бегство новых тысяч жителей. Беженцам сулят быстрый возврат из постылых лагерей к своим очагам, помалкивая о том, чем станут их родные места после повторной утюжки боями. Что это, если не циничный обман своих соотечественников, включая беженцев, лидерами оппозиции, ищущими шансов прихода к власти любой ценой? Ведь победоносный блицкриг - удел фантазеров и демагогов, даже если кто-то из них исповедует известную заповедь "Запад нам поможет". Только развяжи войну, а там попробуй-ка свести ее к короткой стычке или к "тихому" позиционному противостоянию.

За истекшие годы вооруженные силы по обе стороны по многим показателям выросли, консолидировались. Военные действия в Карабахе в начале 1990-х отличались от других конфликтов на постсоветском пространстве как раз размахом боевых операций, широким применением современной техники, глубокими наступательными рейдами. Разве теперь их масштаб мог бы оказаться "скромным", почти "миниатюрным"? Отдают ли себе отчет в этом те, кто взывает к "гуманитарной операции" - применению силы для освобождения оккупированных земель и возвращения беженцев?

Сторонники проявления "решимости применить силу" забывают и о коварстве войн. Нередко терпят поражение как раз те, кто поначалу вполне уверен в своей победе.

Опыт доказал, что войны гораздо легче развязать, чем окончить - даже хотя бы "вничью". Сколько раз в том же карабахском конфликте та или иная сторона в погоне за переломом на фронте срывала достигнутое перемирие или уклонялась от него?! По нашей посреднической работе помню, что только в 1993 г. стороны шесть раз сорвали договоренности о прекращении огня, не говоря уже о проволочках и уходах то одной, то другой стороны от заключения серьезного перемирия и перехода к политическому урегулированию конфликта. И каждый раз эти просчеты оборачивались опустошением и захватом территорий, новыми людскими и материальными потерями, многотысячными волнами беженцев - причем нередко в ущерб как раз той стороне, что обрушила усилия посредников. Не раз перемирие срывалось и против воли противостоящих сторон: было немало так называемых неподконтрольных формирований! А что - дальше их не будет?

Лишь в мае 1994 г. чрезмерная усталость и истощение обоих народов, установившееся на фронте примерное равновесие сил позволили России добиться подписания сторонами соглашения о прекращении огня, которое в целом держится семь лет. Неужели можно снова обрекать свои народы на бойню, а потом еще на тяготы поиска прекращения кровопролития?

Несмотря на все несовершенства хрупкого перемирия 1994 г., семилетняя мирная фаза подсознательно воспринята многими уже как некая данность. Вроде бы настолько естественная, что можно сызнова сотрясать ее призывами к возобновлению военных действий. А сколькими жертвами оплачено это перемирие, сколько времени и усилий потребовало!

Тем, кто утверждает, будто переговорный ресурс исчерпан, лучше бы посмотреть, как же были использованы семь лет для поиска взаимоприемлемых компромиссов, насколько содействовали этому основные политические силы страны. Так ли вели дела руководители сторон в конфликте в эти годы? Была ли конструктивной оппозиция, как помогала она примирению сторон?

При прекращении огня все стороны подписались под тем, что через 10 дней (!) должно быть заключено так называемое большое политическое соглашение о прекращении вооруженного конфликта, которое предлагала сторонам Россия. На заключение этого соглашения было ориентировано и решение Будапештского саммита ОБСЕ в декабре 1994 г. Сами стороны сделали бесплодными трехлетние переговоры по проекту этого соглашения (причем затяжкам армян немало содействовали и их оппоненты, "зацикливаясь" на процедурах). Из-за несерьезного подхода сторон к переговорам лопнуло терпение посредников, и они перешли к иным методам работы. Но и дальнейшие предложения сопредседателей Минской группы ОБСЕ трижды отклонялись в 1997-1999 гг.- то азербайджанской, то армянской стороной. Тогда включились в переговоры лично президенты Азербайджана и Армении, но и 17 встреч между ними пока не принесли развязки. Минули годы, а воз и ныне там. Причем по традиции стороны корят за все друг друга да посредников - не себя же! Хотя самокритичный анализ тактики был бы для них куда продуктивнее избитых обвинений и пропагандистских эскапад.

Казалось бы, в анализе как раз и могла бы "выручить" оппозиция. Но как нелегко найти что-нибудь конструктивное у лидеров оппозиции в обоих лагерях! Прекрасно понимая, что компромисса без взаимных уступок не достичь, оппозиционеры однозначно предпочитают лишить свою исполнительную власть свободы маневра, держать ее в оцепенении, под градом обвинений в капитулянтстве, предательстве национальных интересов. Вовсе не о сбалансированности шагов навстречу друг другу ведут они речь, а жадно подкарауливают любую уступку Гейдара Алиева и Роберта Кочаряна. Причем попробуйте обвинить их в том, что они вряд ли намного меньше своих правительств ответственны за тупик в урегулировании (включая прозябание в лагерях сотен тысяч беженцев), как псевдопатриоты ответят вам патетическим негодованием!

Не будем вдаваться сейчас в хитросплетения внутренней политики. Пора бы и руководству противостоящих сторон, и посредникам, и международным организациям, не ограничиваясь словами об озабоченности неурегулированностью конфликта, подчеркнуть немалую ответственность за это перед своим народом всей политической элиты сторон в конфликте. Как властей, так и оппозиционных кругов в каждом лагере. Пора показать отнюдь не стерильную политическую игру под псевдопатриотическими лозунгами при пренебрежении на деле к реальным нуждам людей, к их потребности в мире и спокойствии, в налаживании нормальной жизни и добрососедства.

И еще: можно ли происки трубадуров войны считать их сугубо внутренним делом, сводить к препирательству со своим правительством? Безответственность оппозиции не только опасна для соотечественников и населения противостоящей стороны, но угрожает и соседним странам. Международное сообщество может и должно требовать, чтобы все основные политические силы в противостоящих лагерях четко высказались за скорейшее и справедливое решение всех спорных вопросов, как бы они ни были сложны, исключительно мирными, переговорными средствами. Не урезонив апологетов безумия, не разрешить этого конфликта.

Проблемы, породившие нагорно-карабахский вооруженный конфликт, а тем более порожденные им, весьма сложны и чувствительны для каждой из сторон. Исторический фон армяно-азербайджанских конвульсий, которые не раз за последние века разрывали периоды нормального добрососедства и взаимопроникновения, не благоприятствует разрешению этих проблем. Но урегулирование подобных конфликтов в прошлом никогда не имело столь широкого и многопланового геополитического подтекста, как ныне, в период становления государственности Азербайджанской Республики и Республики Армения, активизации международных связей региона и надвигающейся глобализации.

Неурегулированность конфликта прямо бьет по жизненным интересам обоих народов, задевает законные интересы их соседей и в чем-то даже некоторых стран, удаленных от Закавказья. Время придало совсем иное измерение международному резонансу взаимоотношений армян и азербайджанцев. Поэтому необходимо так разрешить конфликт вокруг Нагорного Карабаха, чтобы выйти на их историческое примирение, исключающее рецидив конфронтации.

Другим фундаментальным требованием в современной обстановке становится обязательство сторон воздерживаться от каких-либо действий, которые могли бы привести к изменению статус-кво, исторически сложившегося в Закавказье. При накопившемся взаимном недоверии сторон любые попытки одной из них изменить ситуацию в регионе в свою пользу подтолкнули бы другую к ответным или даже упреждающим шагам, только усилили бы подозрительность, подорвали бы достигнутое урегулирование. Прочность и долговечность мира будут напрямую зависеть от сохранения сложившегося баланса сил, требуют отказа от перетягивания каната. Это должно неукоснительно соблюдаться самими сторонами, учитываться внешними партнерами любой из них, пониматься как правительственными, так и оппозиционными кругами в странах региона. Без этих условий нечего и говорить о стабильности и безопасности в регионе Кавказа.

Известны, в основном, два подхода к разрешению спорных проблем в конфликте: "пакетный" и поэтапный (либо комбинация того и другого). Безусловно, пакетное решение - вещь идеальная, но труднодостижимая и даже рискованная. Судя по всему, 17 встреч президентов Азербайджана и Армении, проведенных за два года, имеют целью достичь пакетного урегулирования. Для достижения частичных развязок, то есть решения хотя бы самых неотложных вопросов, для какого-то постепенного продвижения времени у лидеров было более чем достаточно. Однако опасения, как бы не допустить просчета, естественные при таком сложном и ответственном методе урегулирования, взаимное недоверие в обоих лагерях, активность внутренней оппозиции двум президентам пока не позволили им добиться искомого результата.

Конфиденциальность президентских переговоров вполне естественна, но при таком "марафоне" она уже не избавляет от спекуляций и взвинчивания напряженности, а больше благоприятствует им: длительный застой порождает и нетерпение, и недоверие к собственным лидерам. Если по некоторым параметрам президенты уже пришли к согласию, стоило бы взвесить, насколько целесообразно частично огласить достигнутые договоренности, оставив в тени еще не разрешенные проблемы.

Впрочем, и в целом не стоило бы отбрасывать постепенное продвижение к миру путем частичных решений, иногда даже временных развязок проблем, больше подающихся решению на данный момент. Это сужало бы фронт противоречий, снизило бы недоверие между сторонами и чувство безысходности у людей, придало бы динамику разрешению остальных вопросов, вернуло бы народам надежду на переход от хрупкого временного перемирия к прочному миру.

Вполне жизнеспособным могло быть поэтапное решение спорных проблем - небольшими пакетами компромиссов на базе сбалансированных взаимных уступок, путь даже иногда асимметричных. Конечно, крайне важна, просто необходима при этом непрерывность переговорного процесса, и стороны должны взять на себя соответствующие обязательства.

В формировании наборов для таких "пакетов" немалую помощь президентам могли бы оказать международные посредники. Они немало сделали за предыдущие годы, но вряд ли можно удовлетвориться их недавней позой - ожиданием результатов прямых переговоров между президентами для того, чтобы потом лишь поддержать их решения и помочь сформулировать проект соглашения. Переход во Флориде на новую формулу переговоров стал не только шагом вперед, но вместе с тем и шагом назад.

Постепенное сведение расхождений "на конус" ценно тем, что не позволит противникам урегулирования готовить взрыв негодования по поводу уступок своего президента, которого они в любом случае будут выставлять капитулянтом, а то и предателем национальных интересов. Ценно и то, что на каком-то срезе этой конической пирамиды станет уже невозможно взывать к решению оставшихся спорных проблем силой.

У каждой стороны в конфликте сложилась своя иерархия неотложности наиболее острых проблем: для Баку это - освобождение семи районов вне Нагорного Карабаха и возвращение туда беженцев; дня Еревана - высвобождение из-под блокады; для Степанакерта - определение статуса и обеспечение безопасности Нагорного Карабаха. По-видимому, из этих компонентов и составляющих их элементов надо было бы вязать первый "пакет", строго определив обязательность, последовательность и календарь шагов всех сторон навстречу друг другу.

Для иллюстрации, лишь в качестве примера, можно сказать, что первый пакет мог бы ориентировочно выглядеть так: 1) освобождение широкой полосы вдоль реки Араке на юго-западе Азербайджана, возвращение туда беженцев в сопровождении саперов, полиции и пограничников; 2) проведение в сжатые сроки ремонтных работ по всей железной дороге Баку - Ереван и скорейшее открытие беспрепятственного сообщения по ней; 3) начало прямых переговоров между Баку и Степанакертом по статусу и безопасности Нагорного Карабаха (возможно, с участием Еревана для нормализации обстановки на армяно-азербайджанской границе). Таким образом, каждая сторона немало получила бы уже от первого пакета. Заметим, в частности, что нормализовалось бы положение Нахичевани, а Нагорный Карабах сузил бы свой пресловутый "пояс безопасности", то есть занятые армянами районы, не подвергаясь угрозе нападения. Одновременно лидеры определили бы взаимоприемлемый порядок переговоров по остальным вопросам для подготовки очередного, второго пакета (возможно, с участием сопредседателей Минской группы ОБСЕ). Конечно, хватило бы проблем для третьего, и, возможно, четвертого пакетов, но люди почувствовали бы, что началось реальное продвижение к нормализации обстановки и миру. Компромиссная основа каждого пакета ("без победителей и побежденных") укрепляла бы перемирие, лишила бы апологетов войны многих доводов, а со временем и всей этой "работы"...

А пока народы ощутимо чувствуют одно-единственное достижение многолетних и многообразных миротворческих усилий - прекращение кровопролития, достигнутое при посредничестве России семь лет назад Все остальное в переговорном процессе, возможно, даже ценное в чем-то для государственных деятелей и профессиональных дипломатов, увы, остается для простых людей не более чем словами...

К нашим дням стало больше возможности, да и необходимости в том, чтобы миротворчество вокруг Карабаха не сводилось к "чистой" дипломатии. Важно активизировать самые разнообразные контакты между сторонами в конфликте: по линии парламентариев, религиозных лидеров, военачальников, неправительственных организаций, руководителей СМИ и т.п. Без вовлечения широких слоев общества можно подписать какое-то соглашение, но нельзя выйти на примирение и сотрудничество двух народов.