|
|
Выступление на
конференции в Мичиганском университете 23 октября
2004 г. и на конференции
в Институте Европы РАН 27 ноября
|
|
|
|
В.Казимиров*АЛЬТЕРНАТИВЫ УРЕГУЛИРОВАНИЯ КАРАБАХСКОГО КОНФЛИКТА
Давний, застарелый спор
между армянами и азербайджанцами о судьбе Нагорного Карабаха (НК) привел к первому
в СССР вооруженному конфликту (в основном на этнической почве) - наиболее
масштабному и разрушительному по своим последствиям. Распад СССР снял
последние сдерживавшие противоборство рамки. Конфликт стал ещё более
ожесточенным, уже межгосударственным, а по своей конфигурации трехсторонним
(Азербайджанская Республика, непризнанная «Нагорно-Карабахская Республика» и
Республика Армения). Боевые действия 1991-94 гг. завершились установлением
почти полного контроля армян над НК и оккупацией ими за его пределами 7
районов Азербайджана. 12 мая Конфликт прямо затронул интересы соседних стран - России, Грузии, Турции, Ирана, а также привлек внимание западных держав, в основном из-за геостратегических соображений и близости к энергетическому потенциалу Каспия. Пытались посредничать Россия, Казахстан, Иран, Турция, а из международных организаций в основном СБСЕ. Конкуренция между ними позволила сторонам конфликта маневрировать. Азербайджан блокировал созыв Минской конференции СБСЕ по НК; вместо неё сложилась эрзац-структура – Минская группа (МГ). Западные державы видели в ней не только механизм урегулирования, но и помех посредничеству России, чтобы сбить её влияние в Закавказье. Саммит ОБСЕ в Будапеште 6
декабря На переговорах 1994-97 гг.
соглашение о прекращении вооруженного конфликта было согласовано на 80%, но
новые Сопредседатели МГ ОБСЕ (Россия, США и Франция) не стали преодолевать
обоюдную неуступчивость сторон, а перешли к работе с ними в иных формах, чем
было предписано в Будапеште. В 1997-98 гг. они дали им три разных предложения
в качестве основы для переговоров: пакетное, поэтапное, «общее государство»,
но стороны – то одна, то другая и третья – не приняли их. Тогда, не
отказываясь от содействия, посредники предложили главам Азербайджана и
Армении продолжить поиск основ соглашения самим. После 20 встреч президентов АР и РА возник полуторалетний перерыв из-за серии выборов в обеих странах и ухода Г.Алиева. Сейчас с трудом налаживается диалог Р.Кочарян - И.Алиев, который готовят министры иностранных дел В.Осканян и Э.Мамедьяров. Но позиции сторон ещё дальше друг от друга, чем было при Г.Алиеве. Непродолжительность и эпизодичность встреч президентов и министров не соответствуют значению карабахского урегулирования для сторон. Это пока лишь консультации по уточнению позиций, поиск первых точек соприкосновения - ещё нет полномасштабных переговоров, нет участия НК, а без его согласия не навязать ему соглашение. Конфиденциальность встреч лишь подогревает спекуляции и иллюзии. Путает карты и активизация по Карабаху ряда других структур (Евросоюз, Совет Европы, ПАСЕ). В плоскости принципов Баку
отстаивает территориальную целостность, армяне – право народов на
самоопределение. Главной среди проблем, породивших конфликт и порождённых им,
остаётся статус НК (основная причина конфликта), хотя Баку
небезуспешно пытается переключить внимание с него на оккупацию
азербайджанских земель (одно из тяжких последствий конфликта).
Ереван и Степанакерт ратуют за всеобъемлющее решение спорных проблем
(«пакет», но непременно c выходом НК из АР: будь то независимость или
присоединение к РА). Баку добивается «поэтапного» решения: прежде всего,
освобождения территорий и возвращения туда вынужденных переселенцев,
ограничиваясь общими посулами дать НК «самую широкую автономию», но
откладывая статус «на потом». Несовместимость требований сторон очевидна.
Спор о том, что устранить сначала: причины или последствия конфликта – чем не
спор о яйце и курице? Опыт
последних лет (Эритрея, Восточный Тимор) показывает, что естественнее всего
прибегнуть к волеизъявлению населения. Но Степанакерт подчёркивает,
что референдум уже проведён в НК в Конфликт привёл к полному размежеванию двух народов, живших прежде «друг в друге». Принцип добровольного возвращения в родные места вынужденных переселенцев и беженцев прекрасен, но его непросто будет реализовать даже на освобождаемых землях. А как в НК, в Баку, Шаумяновске и т.д.? Право вернуться бесспорно, но пора думать, насколько оно реализуемо сейчас, как лучше поступить в сложившихся условиях? Официально армяне не претендуют на земли за пределами НК (кроме Лачинского коридора для связи с Арменией), но всё настойчивей величают их «освобождёнными», даже создали движение «В защиту освобождённых территорий». Рассматривать всерьёз подобную «заявку» практически невозможно, сомнительна она и как запросная позиция. Это явный перебор, фактически помогающий раскрутке армянофобии. Не уступает
в перегибах и Баку, даже официальный. Азербайджан изображается лишь жертвой
конфликта, оккупация отождествляется с агрессией. Бесспорно, оккупация
- злокачественная опухоль войны, один из продуктов её жестокой логики. Но
повинны в ней и руководители Азербайджана: они делали ставку на
силовое решение конфликта; не раз в 1992-94 гг. пренебрегали шансами
политического урегулирования, чаще нарушали прекращения огня, установленные
при содействии России, или уклонялись от них (а, прежде всего, именно в
прекращении военных действий и состояли главные требования четырёх резолюций Совета Безопасности ООН Перестраховываясь, И.Алиев выступает по НК жестче, чем его отец, высказывается против уступок и компромисса как таковых. Баку давно охвачен воинственной риторикой, там безотчётно предаются химерам военного реванша. К сожалению, в зоне конфликта и поныне дух силы держит верх над правом. Правят бал две «идеи-фикс», обе замешены на силе: у одних - угрозы реванша, у других – требование «пакета» (по своей сути это тоже диктат с позиций силы). Чтобы выйти на более эффективные переговоры, необходимо отбросить то и другое, оздоровить ситуацию, официально подтвердить отказ от всякого применения силы для решения конфликта. И та, и другая установка нереализуемы. Поэтому стороны ничего не теряют, лишь избавляются от тщетных иллюзий, к обоюдной выгоде разменивают несбыточное на неосуществимое. В борьбе за
«национальные интересы» руководители сторон пренебрегают сейчас немалыми
общими интересами азербайджанского и армянского народов, лишают их выгод
естественного добрососедства и сотрудничества, обрекают на напряженность и
отставание. Поскольку главным психологическим препятствием остается глубокое
взаимное недоверие, давно пора провозгласить в той или иной форме (лучше
совместно) курс на историческое примирение между армянами и
азербайджанцами. Обозначив эту высокую цель, руководители обретут право на
сбалансированные уступки друг другу, к которым общество пока не
готово. Уступки неизбежны, и как бы они не казались болезненными, окупятся
благами прочного мира, реабилитации и подъема всего региона. Есть глубокий
смысл в девизе «компромисс выше победы». Развитие событий вокруг карабахского конфликта может пойти по одному из трех путей: новая война, сохранение нынешнего статус-кво или урегулирование конфликта. Но и процесс урегулирования может идти разными путями. Таким образом, всего возможны пять различных вариантов развития событий: 1) возобновление военных действий; 2) длительное сохранение состояния «ни войны, ни мира»; 3) всеобъемлющее, «пакетное» решение конфликта; 4) поэтапное решение: а) двухэтапное по сути дела решение, которого добивается Азербайджан (не рассматривать статус НК, пока не освобождены занятые территории); б) постепенное, многоэтапное продвижение к урегулированию конфликта. Два первых варианта негативны для обоих народов, их надо чётко отвергнуть. 1). Война.
Опасность возобновления военных действий может возникнуть из-за нередко
происходящих инцидентов на линии соприкосновения противостоящих сил
(нейтральная полоса очень узкая, нет ни разъединительных сил, ни
наблюдателей, а соглашение об урегулировании инцидентов от 6 марта Прямые угрозы «перерешить» конфликт силой исходят из Азербайджана, где не желают мириться ни с потерей НК, ни тем более с оккупацией районов за его пределами. Уже несколько лет Баку ведёт воинственную кампанию, даже устами высших должностных лиц. В основном - на потребу внутриполитическим расчётам (но, конечно, и для воздействия на армян, посредников и международное сообщество). Иногда это принимает формы истерии, армянофобии, травли за поддержание контактов с армянами. В Азербайджане утверждают, будто применение им силы в ответ на оккупацию ряда районов соответствовало бы международному праву, праву на самооборону. Но совершенно очевидно, что это стало бы нарушением целого ряда международных обязательств АР: 1) Устава ООН (статьи 33 и 37 предусматривают мирное разрешение споров, статья 51 признаёт право на самооборону, «если произойдёт вооруженное нападение» и пока СБ ООН не предпримет мер); 2) принципов ОБСЕ о мирном разрешении споров, неприменении силы и угрозы силой; 3) заверений решить карабахский конфликт мирным путем, сделанных АР и РА при вступлении в Совет Европы; 4) соглашения о прекращении огня, которое не имеет срока действия и в целом соблюдается сторонами уже более 10 лет. Вряд ли АР ради возобновления войны пойдёт на выход из ОБСЕ, СЕ, ПАСЕ, но может возникнуть угроза санкций в этих организациях или исключения из них. Не будет благоприятствовать войне и ввод в эксплуатацию нефтепровода Баку-Джейхан. США, рьяно опекающие проект, недвусмысленно высказались за мирное решение конфликта. Но главное всё же совсем в другом. У Азербайджана нет реальных ресурсов для «блицкрига»: нельзя быстро и успешно провести военные действия, не имея кратного превосходства сил над противником, а его нет, оно и не просматривается. А затяжная война сопряжена с непредсказуемыми рисками не только для руководителей молодого государства, но и для него самого, не говоря уже о несоизмеримых жертвах и тяготах, о новом истязании собственного народа. Кое-кто теплит нехитрый план «встряхнуть» международное сообщество «короткой» военной акцией, припугнуть его, чтобы добиться на этом больше сочувствия и уступок. Опыт учит, что легче начать, чем кончить. Последствия такой акции могут стать и прямо противоположными авантюристическим расчётам, привести к изоляции АР на международной арене. В целом военные химеры - в основном блеф и шантаж, но весьма опасные и вредные для новых поколений. Стоит жестко реагировать на них, не оставлять без внимания. Распутывать узлы конфликта надо с умом, а не затягивать их еще туже силой. 2). Без урегулирования – ни войны, ни мира. Каждая сторона тщетно баюкает себя иллюзиями, будто время работает именно на неё. Армяне рассчитывают, что все постепенно свыкнутся со сложившимся положением, когда они удерживают контроль над НК, хозяйничают на части чужих земель, даже позволяют себе частично использовать и заселять их. Баку строит свои расчёты на приток нефтедолларов, подъём экономики и укрепление армии, чтобы навязать свои условия мира с позиций силы или даже взять реванш. На самом деле время работает против всех. Сохранение нынешнего статус-кво не выгодно обоим народам, несущим огромные издержки из-за того, что конфликт всё ещё не урегулирован. Это означает дополнительно немало непроизводительных нагрузок на бюджет из-за повышенных военных расходов, мешающих восстановлению и развитию стран. Теряются шансы выкарабкаться из отставания, деградации региона, выгоды региональной реабилитации и интеграции. Боязнь возобновления войны, отсталость и безработица привели к небывалым масштабам миграции, особенно трудоспособного населения и молодёжи (ранее она была присуща армянам, а теперь и азербайджанцам). Напряженность между сторонами сдерживает демократическое развитие общества как в Азербайджане, так и Армении. Правда, карабахские армяне намерены использовать процесс демократизации, чтобы ещё больше отдалиться от Азербайджана, сделать в глазах Европы невозможным подчинение ему НК. В целом ущербность и хрупкость сохранения статус-кво достаточно очевидны. Хуже этого только новая война. У остальных вариантов - свои плюсы и минусы для каждой стороны. Различие между последними тремя вариантами (3, 4-а, 4-б) не сводится к методологии, как иногда полагают: от неё во многом зависят такие существенные факторы, как сроки и степень необратимости этого процесса, да и сама достижимость урегулирования. 3) «Пакетное» урегулирование было бы идеальным: при нём охватываются и разрешаются сразу все спорные вопросы, и каждая сторона чётко знает, что получает и что отдаёт. Оно лучше всего при том дефиците взаимного доверия, который характерен для сторон конфликта. Но если бы оно было достижимо в обозримом времени! Специфика конфликта - в неуёмном максимализме сторон: ожидания сограждан настолько взвинчены руководством и лживой пропагандой, что любой компромисс, почти каждая уступка покажутся провалом, предательством национальных интересов. Поставить подпись под сдачей НК равнозначно политическому самоубийству любого лидера. Можно примыслить лишь какие-то закамуфлированные уступки одной стороны другой, рассредоточенные по времени реального осуществления и, казалось бы, оставляющие надежду на благоприятный для данной стороны исход спора. Но нет уверенности, что спасёт и такой камуфляж. Поэтому для руководителей сторон выход на «пакетное» соглашение рискованнее, чем сохранение конфликта неурегулированным: симулировать поиск компромиссов и не находить их можно в течение всего своего мандата. Суть «пакетного» урегулирования для армян состоит в скорейшем достижении определения статуса НК. Его независимость или присоединение к Армении в «пакете» - катастрофа для руководителей в Баку (а возвращение в состав АР – то же самое для лидеров в Ереване и Степанакерте). Внутреннее положение в обеих странах не настолько прочное, чтобы лидеры могли взять на себя ответственность за радикальное решение с уступкой такого масштаба. Армяне используют оккупацию 7 занятых районов АР для выжимания «своего» статуса НК («статус за территории») и прикрывают своё нежелание уходить тем, что это «зона безопасности» для НК. «Пакет» выгоден им и тем, что как бы заодно будет списано с них и всё, что учинено ими на занятых территориях. Вот почему армяне продолжают погоню за «пакетом», хотя И.Алиев просто не в силах возобновить переговоры по схемам, обсуждавшимся в Париже и Ки-Уэсте. 4) Поэтапное урегулирование (не путать с постепенной реализацией «пакетного» соглашения) - это последовательное достижение и быстрое осуществление ряда комплексных договоренностей («малых пакетов») вплоть до окончательного разрешения всех спорных проблем конфликта. Важно, что договоренности уже реализуются, несмотря на то, что ещё не ясно, каким образом будут решены остальные спорные вопросы. Любое поэтапное урегулирование – процесс крайне деликатный и хрупкий. Оно может быть сорвано на полпути, на любом этапе с пагубными последствиями: ввергнуть вновь в войну либо, как минимум, в состояние «ни войны, ни мира» в частично измененной ситуации. Требуется особая чёткость в мирных соглашениях, недопустимы двусмысленные формулировки, которые каждая сторона может толковать по-своему, необходимо полное и своевременное соблюдение каждой договоренности. Это подобно взаимодействию двух шестерёнок: выпадение одного-двух зубьев резко ослабит тягу или вообще остановит механизм. Совершенно необходим хотя бы минимум взаимного доверия, особенно на начальном этапе (продвижение может постепенно нарастить его). С поэтапным урегулированием совершенно несовместимы угрозы решить конфликт силой, возобновить военные действия (это категорически противопоказано: кто же пойдёт на ослабление своих военных позиций перед угрозой удара?). Тот, кто ратует за поэтапность и одновременно грозит отбить территории «любой ценой», сам помогает сторонникам «пакетного» урегулирования. Иначе говоря, сам затягивает разрешение конфликта. Очень важно понять: или поэтапность - или угрозы силового реванша. Напомню, что наша работа по поэтапной схеме в 1994-97 гг. предварялась самым жестким требованием укрепления режима прекращения огня, а также прекращения военных и враждебных действий вплоть до твёрдых гарантий их невозобновления. Откровения
бывшего министра обороны АР М.Мамедова в интервью бакинской газете «Зеркало»
28 августа а) Двухэтапное урегулирование по схеме Азербайджана (сначала освобождение земель, а потом решение вопроса о статусе НК). Армяне не доверяют азербайджанцам, считая, что, получив земли, они уйдут от вопроса о статусе НК, то есть ещё больше будут настаивать на его сохранении в составе АР. Армяне лишатся при этом рычага давления, а Азербайджан подвергнет НК разностороннему нажиму с более выгодных позиций, ещё настойчивей будет добиваться ухода армян и из НК. Азербайджанцы
строят свою тактику на обвинении Армении в оккупации, которую они
отождествляют с агрессией. Они часто ссылаются на то, что Армения не
выполняет требования резолюций СБ ООН В угрозах Баку прибегнуть к силе армяне черпают ещё один довод против ухода с укрепленной ими линии соприкосновения. В связи с недавней
встречей И.Алиева, Р.Кочаряна и В.В.Путина (Астана, 15 сентября) появилась
такая версия: вывод армянских войск с азербайджанских территорий, прилегающих
к НК, в обмен на проведение двух референдумов по его статусу: в самом НК и в
целом по Азербайджану. Это было бы чем-то средним между «пакетным» и
двухэтапным вариантом: сначала достигается совместное соглашение по обоим
вопросам, потом выводятся армянские войска и возвращаются вынужденные
переселенцы, а затем проводится голосование о судьбе НК. Но и в этом варианте
немало подводных камней, которые могут сыграть роковую роль. Логично заранее,
до вывода войск договориться о сроках и всех условиях возвращения вынужденных
переселенцев и проведения референдумов, включая круг участников, формулировки
вопросов и т.д., а главное – выполнить все договоренности в срок. Впрочем,
итоги каждого референдума ясны и прямо противоположны. Поэтому надо заранее
решить и труднейший вопрос: какой из двух референдумов возымеет действие? Но
кто и как будет это решать? Если это решить, то другой референдум вообще не
нужен. А если решать это после проведения референдумов, то соглашение будет
сорвано, поскольку стороны с удвоенной силой будут опираться на однозначную
волю голосовавших. Такой срыв взвинтит напряженность. «Откат» ещё опаснее для
переговорного процесса, чем медленное продвижение вперед. Два референдума –
очень коварная затея, это выход из одного тупика в новый, ещё более непролазный и опасный тупик (напомним, что
ни Эфиопия, ни Индонезия не голосовали по независимости и отделению от них
Эритреи и соответственно Восточного Тимора). б) Многоэтапное или подлинно поэтапное урегулирование. Поскольку важность урегулирования в Карабахе признается всеми сторонами и международным сообществом в целом, а редкие и краткие встречи президентов или мининдел АР и РА не могут заменить нормального переговорного процесса, Сопредседатели Минской группы, опираясь на решение Будапештского саммита (самое высокое и обстоятельное по Карабаху в системе ОБСЕ), должны проявить инициативу: предложить всем сторонам перейти к более регулярным, интенсивным и эффективным переговорам между полномочными делегациями на правительственном уровне. Важно правильно структурировать переговоры, убрать нынешние помехи. Сейчас каждая сторона из-за максимализма до решения приоритетнейшей для её проблемы (статус НК или освобождение территорий) не желает рассматривать другие вопросы. Компромисс – в одновременном рассмотрении всей проблематики конфликта (без исключений и привилегий): тогда и статус НК, и освобождение земель были бы на столе переговоров наряду с другими темами, но не исключали бы друг друга, как сейчас. Стоило бы вести переговоры сразу по 4 «трекам», рассматривая одновременно (вернее, попеременно) четыре вопроса: 1) укрепление режима перемирия; 2) временный статус НК и элементы окончательного; 3) освобождение занятых территорий и возвращение перемещенных лиц; 4) все остальные аспекты нормализации отношений. Это дало бы простор для комбинирования интересов, поиска «разменных пар» (как в рамках каждого пункта, так и асимметрично). Прагматизм «сделок» реалистичнее бесконечных споров о приоритетном принципе (территориальная целостность или право народов на самоопределение). «Треки» чередовались бы по договоренности сторон либо по решению посредников. Размены начались бы вовсе не с главных вопросов, но пока их вообще нет. На смену полному застою пришли бы если ещё не динамика, то постепенные, пусть даже скромные подвижки. Для смягчения самых острых противоречий по главному вопросу – статусу НК все стороны могли бы сделать два промежуточных, но существенных шага, облегчающих переход к его мирному решению: признать, что НК - предмет спора, а, возможно, и его нынешние власти – временными или де-факто. Подчёркиваю: все три стороны, а не какая-то из них. Это сняло бы многие взаимные раздражители, помогло бы перевести спор в цивилизованное русло и облегчило бы переход к временному, а в перспективе и определение окончательного статуса НК. Расхождения по формату переговоров также можно устранить: общие вопросы обсуждают три делегации, более узкие - делегация АР с делегацией РА или НК (третья делегация будет тогда лишь наблюдателем - без права высказываться). Появится также ценный ресурс повседневной работы в кулуарах, которого сейчас нет. Конечно, такая схема переговоров - не панацея. Она дает лишь выход из 10-летнего тупика на первые развязки, на постепенное снижение напряженности и оздоровление обстановки в регионе самого сложного из конфликтов на постсоветском пространстве. Её достоинство лишь в преодолении обоих тупиковых подходов: 1) требование «пакетного» решения всех проблем фактически блокирует урегулирование; 2) переход к этой схеме и – как ни странно - даже отказ от неё помешают накалять атмосферу вокруг Карабаха, угрожать возобновлением войны. Важно понять, что быстрое урегулирование в Карабахе пока не просматривается. Поэтому важнейшее значение приобретает сохранение международным сообществом контроля над ситуацией, недопущение её деградации и скатывания к войне, смягчение общей напряженности и возможных конвульсий. Минский
процесс урегулирования в рамках ОБСЕ неоднозначен. К его плюсам надо
отнести длительные и в целом настойчивые усилия по удержанию упомянутого
контроля над ситуацией вокруг НК, сложившейся после перемирия. Поддерживая
минский процесс, надо учитывать, что взвешенная конструктивная критика куда
полезнее протокольных суесловий и комплиментов в адрес МГ ОБСЕ. Россия с
первых шагов МГ ратовала за их трезвый анализ, вносила предложения для
повышения её эффективности (например, оперативные правила урегулирования -
март Успех посредничества зависит не от числа участвующих в нём государств, а от многих других факторов. Наоборот, обилие посредников может стать помехой. Одно дело 11 государств-участников Минской конференции (если бы она была созвана), и совсем другое – «нейтральная» девятка МГ, которая сложилась вместо конференции и вроде бы была призвана оперативно заняться каким-то посредничеством («вроде бы» и «каким-то» – потому что без мандата). Как отмечалось вначале, МГ под влиянием крупных держав допустила серьёзные просчёты в ущерб интересам урегулирования конфликта. Было вполне очевидно, что в силу ряда объективных причин наилучшие шансы для достижения реальных подвижек к миру имела Россия и она их действительно добивалась. Это подтверждают и документы того времени (резолюции СБ ООН, решение саммита ОБСЕ в Будапеште, отметившего «решающий вклад РФ» и др.). Но вместо использования уникальных возможностей России для локализации и свёртывания конфликта, вместо поддержки её усилий, МГ пошла на поводу у держав, желавших снижения её влияния в Закавказье и дезинтеграции постсоветского пространства. Это
проявилось и в борьбе за прекращение военных действий. Если для России и
стран СНГ абсолютным приоритетом было прекращение кровопролития, то ряду
наших партнёров по МГ важнее было другое (например, обеспечить непрерывность
переговорного процесса - на этот счёт показательны различия в предложениях
весной Можно назвать ряд предложений России, поздно принятых МГ, после явного противодействия (признание трех сторон в конфликте; создание СКК - совместной координационной комиссии; стимулирование прямых контактов между сторонами; необходимость работы над юридически обязывающим стороны документом; проработка проблем Лачина и Шуши). Весьма красноречиво нежелание МГ сотрудничать с СНГ, хотя конфликт был в регионе Содружества, а также отказ Казахстану в подключении к МГ. 1994 год выявил нежизнеспособность МГ как переговорного механизма, и эта роль перешла к её Сопредседателям. Нередко упоминаются переговоры в рамках МГ, но пока их нет вообще, а тем более в самой МГ – она лишь символ многосторонней дипломатии, её практическая роль сводится к периодическим общим консультациям. Есть ряд вопросов и по деятельности Сопредседательства. Вряд ли достаточно обоснован его отход от решений Будапештского саммита ОБСЕ, пассивность в отношении деформации переговорного процесса и отстранения от него третьей стороны, отказ от прежней формы работы со сторонами – прямых переговоров, самоограничение «обслуживанием» встреч президентов и мининдел АР и РА, чрезмерное безразличие к регулярным угрозам вернуться к силовому решению конфликта. Тем не менее, важно сохранить механизм ОБСЕ по карабахскому урегулированию, активизировать его работу, не допускать дубляжа со стороны других международных организаций, недостаточно знакомых со спецификой конфликта в Карабахе (примером может служить однобокий проект доклада Терри Дэвиса в ПАСЕ). |
|
|
|
Суть схемы
переговоров по Карабаху, предлагаемой В.Казимировым
- всем сторонам открыто признать, что статус НК является спорной проблемой; - официально подтвердить отказ от всякого применения силы для решения конфликта; - провозгласить курс на историческое примирение между армянами и азербайджанцами. Эта высокая цель даст руководителям право на сбалансированные уступки друг другу; - для облегчения прямых контактов всем сторонам признать нынешние власти НК временными или де-факто; - Сопредседатели Минской группы, опираясь на решение Будапештского саммита, должны предложить сторонам перейти к более регулярным, интенсивным и эффективным переговорам между полномочными делегациями на правительственном уровне; - вести переговоры по четырем «трекам», рассматривая одновременно, но попеременно четыре вопроса: 1) укрепление режима перемирия; 2) временный статус НК и элементы окончательного статуса; 3) освобождение занятых территорий и добровольное возвращение туда вынужденных переселенцев; 4) все остальные аспекты нормализации отношений; - чередование «треков» - по договоренности сторон, решению посредников или жребию; - вопросы всеобщего значения обсуждают три делегации, более узкие - делегация АР с делегацией РА или НК (тогда третья делегация - лишь наблюдатель, без права на слово).
Такая схема переговоров нацелена на преодоление обоих нынешних тупиковых подходов сторон, по сути дела опирающихся в основном на силу и уже приведших к десятилетнему застою в карабахском урегулировании. |
|
|
|
|
|