Распространено информационным агентством «REGNUM» 14 ноября 2004 г.,

опубликовано ереванской газетой «Голос Армении» 16 ноября 2004 г.,

изложено в ряде других СМИ в середине ноября 2004 г.

Текст дополнен затем новыми фактами и аргументами

 

 

 

В.Казимиров

 

Карабах и резолюции Совета Безопасности ООН

 

         В современной международной жизни резолюции Совета Безопасности ООН относятся к числу определяющих документов. Все государства-члены ООН, разумеется, ориентированы на их выполнение. По карабахскому конфликту есть четыре резолюции СБ ООН (822, 853, 874 и 884). Все они приняты в самый разгар войны в Карабахе, с 30 апреля по 12 ноября 1993 г.

         Стороны этого конфликта не хотят понять, что резолюции СБ ООН, как правило, кроме редких особых исключений, составляются на компромиссной сбалансированной основе. Поэтому совершенно неприемлем выборочный подход к ним – нельзя выполнять или требовать выполнения только тех положений, которые соответствуют интересам данной стороны. Это разрушает баланс, на котором строится резолюция, ведёт к её невыполнению и другими сторонами. Требуется также своевременное, а не отложенное выполнение всех положений резолюции без каких-либо изъятий  (не когда захочется данной стороне конфликта или когда жизнь её заставит).

В буксующем переговорном процессе и повседневной словесной войне стороны карабахского конфликта часто ссылаются на отдельные положения 4 резолюций СБ ООН. Увы, каждая нажимает лишь на то, что выгодно ей в этих резолюциях, всячески избегая комплексного подхода и выполнения собственных обязательств. Причём стороны так электризуют обстановку вокруг конфликта, что тот, кто указывает им на перекосы, тотчас зачисляется в агенты противостоящего лагеря. Несмотря на это, необходимо именно комплексно рассмотреть основные требования СБ ООН и их выполнение сторонами с учётом специфики и хода этого конфликта. 

 

В последние годы выполнения резолюций чаще требует Баку, но лишь в части немедленного, полного и безоговорочного вывода оккупационных сил из 7 районов Азербайджана, занятых армяно-карабахскими войсками, и возвращения туда своих беженцев. Сейчас всё настойчивей охватывают этим требованием и сам Нагорный Карабах; Гейдар Алиев был в этом умереннее (нужна чересчур формальная логика, вряд ли применимая к конфликтным ситуациям, чтобы отнести Нагорный Карабах к оккупированным землям).

Иначе говоря, Азербайджан по сути сводит требования резолюций к освобождению оккупированных территорий. Никакие другие требования в Баку не акцентируются, просто замалчиваются. Ему надо привлечь внимание к оккупации - тяжкому последствию вооруженного конфликта, к боли вынужденных переселенцев. Но этим самым хотят также оттеснить на второй план, сдвинуть на «потом» устранение главной спорной проблемы и причины конфликта – определение статуса Нагорного Карабаха.

 

1. Адекватная трактовка резолюций СБ ООН невозможна без учёта обстановки, когда они принимались, а лето и осень 1993 г.- пик войны и соответственно без учёта смысловой иерархии их требований. Очевидно, что первоочередным, главнейшим требованием было незамедлительно прекратить огонь, все военные действия и враждебные акты. Оно красной нитью проходит через все 4 резолюции, как их общий стержень.

СБ ООН выдвинул это требование ещё 30 апреля 1993 г. в первой же резолюции 822, но на его выполнение не хватило целого года и трёх других резолюций. Ещё год лилась кровь, нарастал поток беженцев и  переселенцев. «Незамедлительность» прекращения огня не могла означать отсрочки до мая 1994 г. Можно ли столь упорное пренебрежение этим коренным требованием засчитать за своевременное выполнение резолюций СБ ООН? 

Какая же сторона нарушала это основополагающее требование всех резолюций и несет особую ответственность за то, что её сбои в решении этой кардинальной задачи положили начало срыву чуть ли не всех остальных требований - комплексному невыполнению резолюций СБ.

Конечно, безгрешных тут нет, но «пальма первенства» всё же бесспорно принадлежит азербайджанской стороне. Даже теряя контроль над своими территориями, руководство Азербайджана – и при А.Эльчибее, и при Г.Алиеве - упорствовало в попытках добиться перелома на фронте и решить конфликт силой. Уповая на неё, оно не имело право забывать о рисках для собственных территорий, о своей доле ответственности за появление и расширение оккупированных земель. А оккупация вновь заталкивала его в порочный круг отказов и срывов миротворческих инициатив. За годы активного посредничества России набрался целый календарь нарушений сторонами прекращения огня, уходов от таких договоренностей и других недооценок миротворчества (эзоповским языком говорит об этом и резолюция 884).

Характерна политико-дипломатическая борьба сразу же вокруг самой первой резолюции 822, хотя Азербайджан был инициатором её принятия и на словах приветствовал её. Однако когда Россия, США, Турция и председатель Минской конференции СБСЕ в мае 1993 г. предложили сторонам конфликта подтвердить готовность выполнить её, Ереван и Степанакерт сделали это, а Баку не стал отвечать.

Дело в том, что буквально за несколько часов до принятия в Нью-Йорке резолюции 822 Россия, США и Турция согласовали в Москве компромиссные предложения, которые в обмен на уход армян из Кельбаджара предусматривали возобновление переговоров сначала в узком составе «5+1», а затем в Минской группе и лишь приостановку военных действий на 60 дней. Резолюция 822 СБ ООН была радикальнее: потребовала «немедленного прекращения всех военных действий и враждебных актов в целях установления прочного прекращения огня». Получив резолюцию СБ ООН, Москва тотчас же, 30 апреля, предложила Вашингтону и Анкаре привести уже подготовленную, но ещё не переданную сторонам трехстороннюю инициативу в соответствие с этой резолюцией, но партнёры уклонились и затем противились этому.

Май и июнь 1993 г. прошли в борьбе вокруг этой альтернативы: полное прекращение военных действий (в соответствие с резолюцией 822 СБ ООН) или их приостановка на 60 дней (это вполне соответствовало бы прежней инициативе России от августа 1992 г., но захват Кельбаджара резко усложнил обстановку).

С одной стороны, трехсторонняя инициатива была шагом вперёд на фоне прошлого: она  позволила вытянуть Азербайджан из сплошных отказов, когда тот не соглашался на прекращение огня или приостановку военных действий, прерывал переговоры, выдвигал предварительные условия и т.п. – наконец-то, Баку чуть ли не впервые дал тогда согласие на миротворческую инициативу (не без учёта того, что среди инициаторов была Турция, а азербайджанцы хотели поднять её роль в урегулировании). Баку и впредь подтверждал согласие на «график неотложных мер» (трехсторонняя инициатива), а Ереван и особенно Степанакерт настаивали на его доработке именно в духе резолюции 822 СБ ООН.

С другой стороны, трехсторонняя инициатива стала помехой выполнению резолюции 822, что предопределило позицию России. На встрече минской «девятки» (Рим, 3-4 июня) нам стоило большого труда убедить партнёров (особенно американцев) в том, что график должен быть подчинен выполнению резолюции СБ ООН, хотя и это ещё не устранило всех слабостей «графика». Как показывают эти эпизоды, Азербайджан, несмотря на словесное одобрение резолюции 822, не хотел связывать себя обязательствами по её выполнению в части прекращения военных действий.

Негативное отношение Азербайджана к этому главному требованию резолюций СБ ООН проявлялось и далее. Каждая новая резолюция учитывала изменения обстановки. После достигнутых с помощью России первых договоренностей об ограничении военных действий, отказа Баку продлить их и последовавшего падения Агдама резолюция 853 от 29 июля призвала стороны «достичь прочных договоренностей о прекращении огня и соблюдать их». Резолюция 874 от 14 октября –  когда держалось временное прекращение огня, заключенное при посредничестве России - призвала сделать его эффективным и постоянным. После его срыва азербайджанской стороной последняя резолюция 884 от 12 ноября «самым настоятельным образом» призвала «срочно возобновить соблюдение прекращения огня, установленного в результате прямых контактов, предпринимаемых при содействии правительства Российской Федерации в поддержку Минской группы». Но срочно так и не получилось, на это ушло ещё ровно полгода. Уже при наличии целого блока четырёх резолюций СБ ООН Баку ещё несколько раз - как минимум дважды в декабре 1993 г. и по разу в феврале и марте 1994 г. - прямо пренебрег шансами положить конец военным действиям, причём в середине декабря 1993 г. – особенно цинично.

В итоге Азербайджан пошёл на прекращение огня в мае 1994 г. вовсе не ради выполнения резолюций СБ ООН, которые в этой части более года упорно игнорировал, а в результате ряда военных неудач, поставивших его руководство на грань полного поражения и потери власти (характерно, что на сей раз официальный Баку впервые сам добивался прекращения огня, хотя оппозиция ещё настаивала на продолжении бойни).

Так было положено начало срыву выполнения резолюций СБ ООН по Карабаху. Поэтому и морально, и политически не слишком состоятельна попытка Баку изображать приверженность резолюциям СБ ООН, а также заносить себе в актив сохранение перемирия на протяжении 10 лет как доказательство своего стремления решить конфликт мирным путём. Слишком известны всем регулярные угрозы даже из официальных уст решить его «любым путем».

Прекращение огня с 12 мая 1994 г.  достигнуто при содействии России уже не столько по резолюциям СБ ООН, сколько на основе заявления Совета глав государств СНГ от 15 апреля 1994 г. Главы государств СНГ впервые возвели требование прекращения кровопролития в главный приоритет урегулирования. И это соглашение о прекращении огня уже было иным, чем прежние: не временным, на столько-то дней, а бессрочным (по умолчанию), то есть практически постоянным, и подписано по настоянию Москвы не двумя, как ранее, а всеми тремя сторонами в конфликте (не только Баку и Степанакерт, но и Ереван).

 

2. Пока, вопреки всем резолюциям, война ещё продолжалась, в них осуждались эскалация военных действий, захваты новых городов и районов, неоднократные нарушения прекращения огня, проведение бомбардировок и артобстрелов населенных пунктов, содержался призыв воздерживаться от всех нарушений международного гуманитарного права. Это также показатель того, что не выполнялось как самое главное, так и многое другое из резолюций СБ ООН.

 

3. Через все резолюции проходит и требование освобождения захваченных территорий или немедленного вывода всех оккупирующих сил. В Баку утверждают, будто все резолюции требуют безоговорочного вывода, но это не так – только резолюция 853 от 29 июля. Как же исчезло затем слово «безоговорочный» из резолюций 874 и 884? Случайно, по забывчивости? А может быть, вследствие регулярного невыполнения одной из сторон главного требования - о прекращении военных действий? Кто же мог рассчитывать на вывод сил без прекращения боев? А кто не хотел прекращать их? Не мог СБ ООН вознаграждать за невыполнение своих резолюций. Как раз на этом фоне безусловное прежде требование превратилось в предмет переговоров между сторонами. Этот вопрос много раз был темой переговоров, но не решен как из-за позиции армян, так и потому, что Баку сразу же настаивал на выводе отовсюду, даже из Шуши и Лачина, не желая даже касаться статуса НК.

За упорные попытки начала 90-х годов решить конфликт силой продолжают расплачиваться сотни тысяч вынужденных переселенцев. На них же переброшено и бремя безмерного затягивания переговоров. Никто из руководителей не решился взять на себя ответственность за тяготы своего народа, норовя целиком переложить вину на другую сторону.

Вряд ли реалистичны чуть ли не ультимативные требования начать сразу с освобождения занятых земель – без рассмотрения других проблем и увязки с обязательствами по ним. При пакетном соглашении это исключается само по себе, а приступать реально к поэтапному урегулированию просто невозможно, пока нет самых надёжных гарантий невозобновления военных действий.  Воинственная риторика тем более противопоказана переходу к поэтапному урегулированию. Сопредседатели минского процесса – Россия, США и Франция, призывающие стороны самих найти основы взаимоприемлемого соглашения, тоже не требуют от сторон ничего безоговорочного, кроме мира.

Теперь к бакинской дипломатии начинает приходить понимание того, что освободить оккупированные территории «в один день невозможно» и это надо сделать поэтапно. Но это ясно – а вот как построить при этом баланс интересов сторон, какие встречные уступки будет готов делать Баку?

Армяне фактически пользуются тем, что Азербайджан не выполнял резолюции СБ ООН с самого начала и в самых главных требованиях для того, чтобы, в свою очередь, не выполнять требование о немедленном выводе оккупирующих сил из занятых районов (правда, армяне не пытаются выставлять себя поборниками выполнения этих резолюций, как опрометчиво делает Азербайджан - с обратным в итоге эффектом). Пользуются армяне и тем, что в резолюциях 874 и 884 СБ ООН «исчезло» требование безоговорочного вывода оккупирующих сил. Оно утратило безусловный характер (какой имело в резолюции 853), что равнозначно пониманию того, что вывод войск и его условия – предмет переговоров между сторонами.

Кроме того, армяне пытаются закрепить сохранение статус-кво, а требование «пакетного», всеобъемлющего урегулирования, по их мнению, позволяет затягивать вывод неопределённо долго. Они недоучли то обстоятельство, что на фоне длительного перемирия «оккупированные территории» становятся самой броской аномалией, главным раздражителем в псевдо-мирной обстановке как по гуманным соображениям из-за положения перемещённых лиц, так и с точки зрения общего здравого смысла.

Кстати, мне приходилось говорить армянам, что давление на них в этой связи будет возрастать. Ссылки на длительную оккупацию Израилем арабских земель тут не помогают (к тому же, например, влияние еврейского лобби в США больше армянского). Злую шутку сыграли с армянами самодовольство и самоуспокоенность, комплекс «победителей». Они недооценили, что Баку может достичь определенного успеха в переключении внимания на зримую аномалию – оккупированные земли (с главной, но как бы полуабстрактной проблемы конфликта – статуса Нагорного Карабаха; их излишне убаюкал и фактический контроль над НК, создавая иллюзию, будто дело за малым - лишь дооформить его юридически).

4. Резолюции СБ ООН содержат ряд других требований и призывов, которые так и остались невыполненными:

а) «восстановить экономические, транспортные и энергетические связи в регионе» (853); «устранение всех препятствий для коммуникаций и транспорта» (874). С самого начала конфликта Азербайджан использовал тотальную блокаду Нагорного Карабаха и Армении, обвиняя, в свою очередь, Армению в блокаде Нахичевани. Для выполнения этих требований он ставит предварительным условием освобождение земель. Кроме того, Баку оборвал контакты с Арменией, а тем более с Нагорным Карабахом во всех сферах;

б) ряд призывов касался переговорного процесса. Так как Азербайджан ещё 19 мая 1992 г. отказался идти на Минскую конференцию, пока армяне не оставят Шушу и Лачин, а 6 апреля 1993 г. ушёл с консультаций «минской пятёрки» в Женеве из-за захвата Кельбаджара, резолюции СБ ООН предлагали  «немедленно возобновить переговоры…в рамках мирного процесса Минской группы» (822), настоятельно призывали воздерживаться от любых действий, мешающих мирному разрешению конфликта, и «продолжать переговоры в рамках Минской группы, а также посредством прямых контактов» (853), призывали к скорому созыву Минской конференции (874).

Переговоры в рамках Минской группы, несмотря на сбои, были затем продолжены, а вот прямые контакты с Нагорным Карабахом, как раз вопреки трём резолюциям СБ, Баку, наоборот, в конце 1993 г. полностью свернул.

Противостоящей ему стороной резолюции называют «местные армянские силы»(822), «армян нагорно-карабахского района Азербайджана» (853, 884). И под прямыми контактами соответственно понимались контакты Баку-Степанакерт (там не раз упоминаются договоренности по прекращению огня при содействии России, а все они, буквально все заключены в 1993 г. со Степанакертом - Ереван в них не участвовал).

Совсем отдельно во всех 4 резолюциях говорилось об ухудшении отношений и напряженности между Азербайджаном и Арменией. Ни в одной из них Армения не отмечалась как противоборствующая сторона (хотя это  явная неточность). Ей адресовались призывы «продолжать оказывать» или «использовать свое влияние» на армян Нагорного Карабаха (853, 884). Нагорный Карабах по смыслу проходит как сторона конфликта, хотя называется - как и Азербайджан – то заинтересованной стороной, то просто стороной (853, 874, 884). Косвенно резолюции подводят к тому, что этот конфликт по конфигурации трехсторонен.

В резолюциях затронуты и другие вопросы, в том числе правовые и гуманитарные, но здесь рассмотрены лишь самые главные, определявшие выполнение или невыполнение этих решений.

В итоге приходится констатировать, что ни одно требование или призыв четырех резолюций СБ ООН сторонами конфликта не выполнены, кроме прекращения огня. Единственным достижением остается перемирие, которое держится более 10 лет. К сожалению, и в части прекращения огня резолюции СБ ООН не всеми сторонами выполнены своевременно и по доброй воле. В повседневном, бытовом  смысле прекращены также военные действия, но строго юридически это неверно, потому что стороны могут, например, производить концентрацию сил у линии соприкосновения или их переброску с одного участка затихшего фронта на другой. Тем более не прекращены враждебные акты, под которые подпадают и разного рода блокады: транспортные, энергетические, экономические.

 

 

Как итог рассмотрения проблемы выполнения карабахских резолюций СБ ООН по сторонам конфликта, надо прямо сказать:

- АЗЕРБАЙДЖАН с самого начала, ещё в 1993-94 гг. на протяжении года, упорно не выполнял самое основное требование всех 4 резолюций – прекращение огня, военных действий и враждебных актов, не желал прекращать боевые действия, продолжал ставку на силовое решение конфликта. Всё это негативно повлияло и на выполнение других требований, в том числе другими сторонами. Не хочет выполнять он эти резолюции и сейчас в части прекращения враждебных актов, восстановления экономических, транспортных и энергетических связей в регионе, прямых контактов с Нагорным Карабахом, созыва Минской конференции ОБСЕ. Иначе говоря, фактически Азербайджан не выполнил и не выполняет ни одного требования или призыва 4 резолюций СБ ООН. Никак не вписываются в их выполнение и требования Баку к Анкаре сохранять блокаду Армении, и нынешнее бряцание оружием, регулярные призывы официальных лиц Азербайджана решить конфликт заново силой.    

- АРМЕНИЯ и НАГОРНЫЙ КАРАБАХ продолжают не выполнять требования вывода оккупирующих сил из районов Азербайджана за пределами НК под предлогом необходимости «пакетного», всеобъемлющего урегулирования.

- АРМЕНИЯ мало выполняла призыв оказывать сдерживающее влияние на НК, а сейчас ошибочно подменяет его в переговорном процессе,  что опять же, но по иному искажает реальную конфигурацию конфликта.

Невозможно считать резолюции СБ ООН по Карабаху выполненными, а позиции сторон в конфликте адекватными им. Показательно, что СБ ООН не стал больше принимать резолюций по этому конфликту, ибо их невыполнение  сторонами подрывает его авторитет.

Конечно, вряд ли можно считать резолюции 11-летней давности свободными от ошибок и действенными навеки. Они продиктованы реалиями того времени, но могут служить полезным ориентиром для урегулирования конфликта. Вне сомнений, Армения должна была в них считаться стороной, что четче отразило бы трехстороннюю конфигурацию конфликта. СБ ООН не осудил наёмничество, которое уже тогда пустило в нём корни, а затем обрело скандальные масштабы. Есть и другие погрешности.

 

         Сейчас, когда с той или иной целью предпринимаются попытки вновь подключить ООН к урегулированию карабахского конфликта, важно подвести итоги прежнего этапа десятилетней давности. Нельзя закрыть глаза на прошлое – надо извлечь из него уроки.

Необходимо от руководства всех сторон в разных формах и с любых трибун требовать твёрдой политической воли к урегулированию, серьезных усилий и энергичных переговоров (вместо ложных жестов маневрирования, информационной войны и пропагандистских спектаклей). Пока их усилия явно недостаточны. Они должны согласовать основы мирного урегулирования, которые позволили бы в дальнейшем принять новую резолюцию СБ ООН в поддержку исторического примирения между азербайджанцами и армянами.

Международному сообществу надо поставить перед сторонами вопрос – способны ли они признать статус Нагорного Карабаха спорной проблемой?  Всему миру это ясно, а о сторонах того не скажешь. Как бы лихо это не звучало, властям всех сторон ещё надо пройти этот тест на реалистичность и способность перехода, наконец, к конструктивному поиску развязок. Если нет, то из-за чего конфликт, за что столько лет надо было вести переговоры? Если да, то это был бы первый шаг отхода от нынешних  ультимативных требований, исключающих любое иное решение проблемы,  кроме как в свою пользу - первый шаг к более цивилизованному решению спора, устранению тщетных, но опасных позывов к его силовому решению и преодолению тяжких последствий вооруженного конфликта.

__________________________________________________________________

Казимиров Владимир Николаевич – посол, в 1992-96 гг. глава посреднической миссии России, полномочный представитель Президента РФ по Нагорному Карабаху, участник и сопредседатель Минской группы ОБСЕ от России