Агентство ПАНАРМЕНИАН, 19 мая 2006 г.

Владимир Казимиров

Конкретный учёт эпохи и условий -

залог разрешения вооруженных конфликтов

Активизация переговорного процесса мирного урегулирования карабахского конфликта в последнее время стала весьма очевидной. Визиты сопредседателей Минской Группы ОБСЕ становятся все интенсивнее и по всему видно, что посредники пытаются найти какое-то решение именно в 2006 году. Ситуацию по просьбе PanARMENIAN.Net комментирует посол Владимир Казимиров, российский посредник по урегулированию карабахского конфликта и сопредседатель МГ ОБСЕ в 1992-1996 годах.

<?>Действительно ли в этом году может быть прорыв в переговорах по урегулированию нагорно-карабахского конфликта?

<!> В самом деле 2006 год более благоприятен для подвижек в урегулировании этого конфликта, чем предыдущие и последующие годы. Он не отягощен предвыборными политическими кампаниями, которые пройдут в Армении и Азербайджане в 2007 и 2008 годах. Но это вовсе не значит, что удастся быстро прорваться к миру. Надо просто максимально использовать возможности этого года, чтобы создать хотя бы предпосылки к прорыву, которого легче будет достичь в 2009-2010 годах. В принципе же, при всех трудностях, достижение мирного урегулирования не только возможно, но совершенно необходимо. Я бы сказал – принудительно необходимо!

<?>НКР не участвует в переговорном процессе. Насколько это правильно?

<!>Попытки Азербайджана вытеснить Нагорный Карабах из переговорного процесса начались вскоре после саммита ОБСЕ в Будапеште. Там в декабре 1994 года главы государств приняли самые высокие и конкретные решения по урегулированию карабахского конфликта и проведению переговоров именно между конфликтующими сторонами (позднее решения ОБСЕ по Карабаху принимались лишь на уровне министров иностранных дел и не были столь существенными, как в Будапеште).

Спохватившись, официальный Баку стал проталкивать для участия в переговорах азербайджанскую общину Нагорного Карабаха, но она не могла быть отдельной делегацией, поскольку не являлась стороной в конфликте и её позицию выражала делегация АР. Тогда Баку возобновил попытки под разными предлогами отключить от переговоров армян Нагорного Карабаха, что ему временно удалось путем внедрения формата встреч президентов и мининделов РА и АР, который недавно окрестили «пражским процессом». И всё же без участия Нагорного Карабаха в переговорном процессе не обойтись.

<?>Насколько правильно, что переговоры ведут только президенты Армении и Азербайджана?

<!> Не считаю целесообразной концентрацию ответственности персонально на двух президентах, тем более что общественное мнение сторон конфликта не готово даже к взаимным и сбалансированным уступкам. Да и сами они его не готовят. В этих условиях за любые уступки их обвинят в предательстве. Лучше вести переговоры командно, делегациями, что помогло бы распределять ответственность за принятые решения. Но особенно важно систематически готовить общественное мнение к компромиссам (подобно тому, как в ходе войны мы шла работа с парламентариями сторон конфликта, чтобы содействовать созданию «партий мира»). Кстати, многие не понимают, что «Бишкекский протокол» глав парламентов был всего лишь политическим документом, содержавшим лишь призыв к прекращению огня, а не юридическим - не был соглашением о нём.

<?>В чем отличие Гейдара Алиева от Алиева-младшего?

<!>Гейдар Алиев был более реалистичен. Он больше риторически продолжал иногда претендовать на Нагорный Карабах, а добивался ухода армян только из 7 районов вокруг него. Для его сына соглашение с армянами более опасно. Чтобы избежать выхода на договорённости, он упорно включает в понятие территориальной целостности АР и сам Нагорный Карабах.

Среди 10 принципов Хельсинкского заключительного акта нет главенствующего, они равноценны – это касается и права народов на самоопределение, и территориальной целостности государств. А в конфликтных ситуациях куда важнее мирное решение споров, неприменение силы и угрозы силой.

К тому же нельзя просто молиться на эти принципы вне времени, вне конкретных условий - надо видеть их в динамике, в развитии. Хельсинкский акт подвёл итоги Второй мировой в Европе, очертил нормы отношений между государствами при наличии разных систем и ядерного оружия, когда любая территориальная дрожь могла привести к масштабной войне с опасностью вовлечения обоих лагерей. А 90-е годы принесли в мировую политику тектонические сдвиги и форс-мажорные обстоятельства распада государств, в том числе мировой державы – СССР. Можно ли в этих условиях верить в волшебную силу всех хельсинкских формулировок? Это всё равно, что при землетрясении, когда рушатся несущие стены, претендовать на неприкосновенность какой-то внутренней перегородочки. Учёт эпохи и ситуации совершенно необходим.

Преемники Гейдара Алиева взвинчивают в Азербайджане воинственную кампанию, что уродует моральные устои общества, особенно психику молодого поколения. Для поддержания напряженности множатся инциденты на линии соприкосновения. Президент Ильхам Алиев лично раскручивает гонку вооружений. Жаль, что ОБСЕ слишком пассивно взирает на это. Раз эта организация взялась мирно урегулировать карабахский конфликт, то должна противостоять всему, что мешает выполнению её миротворческой миссии.

<?>Много говорится о «косовской модели урегулирования». Как вы считаете, применима ли она к нагорно-карабахскому конфликту?

<!> Неприемлемы обе крайности суждений: как недоучёт специфики каждого конфликта, так и возведение её в абсолют, то есть отрицание общих черт или сходств. Истина, как всегда – по середине. Конечно, нельзя урегулировать конфликты без учёта их специфики, но есть решения, которые могут быть частично использованы и там, и здесь. Сходства возникают тут из-за развала единого государства (СССР, Югославии, Чехословакии), из-за стремления республик и автономий бывшего союзного государства к самостоятельности или независимости. Где тут превалировала территориальная целостность? Может быть, она возьмёт верх в Косово или Черногории? Волеизъявление нередко оказывается выше.